Апостол Иоанн Богослов – христианам

Какое только содержание мы не вкладываем сегодня в слово «любовь»! И потому так важно, чтобы был перед глазами и в сердце некий камертон искренней и истинной христианской любви. Апостолом любви называют Иоанна Богослова, чью память Церковь празднует 21 мая. Любимый ученик Господа, бесконечно преданный Ему в ответ, под конец жизни повторял своим ученикам как заповедь и как молитву: «Чада, любите друг друга!»

Духовное Евангелие

В этой заповеди – сказано по сути все. Но научиться подлинной любви – великое искусство. И на помощь нам приходит драгоценное наследие святого – книги, написанные им по внушению Святого Духа.

Евангелие от Иоанна – четвертая книга Нового Завета. К ней совершенно особенное отношение в Церкви. Именно первые слова Иоанновского благовестия мы слышим на Пасху, а на Страстной седмице – в первые три дня – Евангелие прочитывают полностью.

Об истории написания четвертого Евангелия в «Истории церковной» рассказывает нам Евсевий Памфил, епископ Кесарийский. На рубеже I–II веков, между 98–102 годами, эфесские христиане обратились к апостолу любви с просьбой утвердить достоверность первых трех Евангелий. Ведь к этому времени уже были распространены множество апокрифических преданий, и христианам важно было сохранить истинный образ Спасителя.

Апостол утвердил достоверность повествования собратий и в дополнение к ним написал свое четвертое Евангелие, которое вошло в историю Церкви под названием «Евангелион пневматикон» (духовное Евангелие). Иоанн Богослов сделал в своем Евангелии акцент на Божественном достоинстве нашего Господа Иисуса Христа. Только в Евангелии от Иоанна мы найдем массу очень важных свидетельств из уст Самого Христа о Себе как о Сыне Божьем. Это, например, пятая глава Евангелия от Иоанна, когда Господь исцеляет расслабленного, 38 лет лежавшего у Овчей купели, и говорит иудеям: Отец Мой доныне делает, и Я делаю. И иудеи берутся за камни, чтобы побить Его за то, что Он делает Себя равным Богу (Ин. 5, 17-18). Также и в десятой главе, когда иудеи обступают Христа в притворе Соломоновом и просят дать прямой ответ, по-славянски текст звучит примерно так: Доколе души наши вземлеши, Ты ли Христос, рцы нам, не обинуясь. На это Христос говорит: Аз и Отец едино есма (Ин. 10, 30) – тоже очень важное свидетельство единства Отца и Сына.

«Символом четвертого Евангелия является орел. Конечно, это царственная птица, символ могущества и, можно сказать, Божественного достоинства, – поясняет нам кандидат богословия протоиерей Георгий Климов. – Мы понимаем, что символика здесь достаточно условная, но, с другой стороны, Церковь неслучайно усваивает этот символ четвертому Евангелию. Подобно тому, как эта птица способна взлетать на высоты, запредельные для обычных птиц, так мы можем говорить, что Иоанн, как наперсник любви, получает величайшее откровение от Бога, запредельное для простого верующего человека. Он получает его именно как откровение за свою великую любовь к Богу, а мы этим откровением пользуемся. Можно сказать, что главнейшие аспекты учения Церкви о спасении целиком и полностью базируются на многих и многих текстах четвертого Евангелия».

О любви и нелюбви

Взор великого богослова обращен не только в удивительное прошлое, когда рядом был любимый Учитель, когда свершались события, судьбоносные для всего человечества, но и в настоящее. Растет Церковь Христова, а значит, нуждается в назидании, в добром предостережении. Три небольших, но таких емких соборных послания апостола Иоанна Богослова призваны постоянно напоминать о ценности христианской любви. Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь (1 Ин. 4, 7-8). Только в этом критерий истинно христианской жизни, только в любви спасение от невзгод, которых уже так много в жизни христианских общин.

Но истинная любовь безжалостна к подделкам. Апостол и наставник понимает, что многое в этом мире может соблазнить, увлечь христианина с его пути ко Христу Воскресшему. В чеканных богословских формулировках он выносит строгий и честный приговор: Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2, 15-17). Миром он называет, конечно, не творение Божие, само по себе прекрасное и премудрое, но все то, что в человеческом обществе испорчено грехом и дает пищу страстям, что сделалось враждебным Богу. По учению святых отцов, здесь речь о трех детищах самолюбия, которые, в свою очередь, являются корнями или родоначальниками всех прочих страстей, обуревающих человека. Это – сластолюбие (плотские страсти), сребролюбие (привязанность к материальным благам) и славолюбие (страсти тщеславия и гордыни).

Апостол Иоанн не подписывает свои послания, но у нас нет сомнений в их авторстве. Все внутренние признаки послания убеждают, что писатель их – одно и то же лицо с автором четвертого Евангелия. Тот же образ и характер изложения, тот же дух и тон особенной любви и сердечной теплоты, соединенной, однако, с отеческой важностью, та же глубина и сила чувства. Священномученик Дионисий Александрийский отмечает: «Евангелие Иоанново и послание согласны между собой и одинаково начинаются... Иоанн верен себе и не отступает от своей цели: он раскрывает все в одинаковых периодах и одинаковыми словами».

Мир конечен, жизнь вечна

Не только прошлое и настоящее, но и будущее перед очами этого уникального человека. Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис, – самая загадочная и прикровенная книга Нового Завета. Настолько загадочная, что ее не читают во время общественного богослужения, а толкователи приступают к богословскому труду с осторожностью. Ведь, по сути, ее главным толкователем становится время. Поэтому так важно понимать книгу в контексте Предания Церкви.

Апокалипсис говорит нам о Боге – Спасителе, о том, что изначальный замысел Бога заключается в спасении мира. Завершается эта книга видением Небесного Иерусалима – Церкви будущего века. Но в этой книге мы видим и образ Церкви в нашем мире. При этом в Апокалипсисе большое место занимают казни и беды, постигающие окружающий мир. Большинство толкователей учат, что цель посылаемых бедствий – подвигнуть людей к покаянию и возвращению к Богу.

«Апокалипсис учит, что пребывание в языческом мире может быть опасно для духовной жизни христианина и что последователь Христа должен Царство Небесное предпочитать “миру сему”… Во-первых, опасность гонений. Государственная машина – мощная сила, могущая угрожать христианам гонениями за то, что человек является христианином и потому отказывается принять ее божественный статус… Вторая опасность – искушение начать приспосабливаться к окружающему миру, дающему некие блага, ценой отказа от Христа», – поясняет преподаватель богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, автор спецкурса по Апокалипсису Иоанна Богослова А.С. Небольсин.

Эпохи сменяют друг друга, а причины опасностей не меняются. Может быть, именно поэтому так привлекает читателя эта удивительная книга. Пророческая книга объединяет образ вавилонской блудницы и сам город Вавилон. В них мы можем видеть образ современного мегаполиса с множеством развлечений, возможностей для обогащения и для удовлетворения любых запросов: материальных и чувственных. Мир наслаждения очень обольстителен, поэтому опасен для христианского духа.

Где же искать христианину спасения от этих бед? Конечно же, в Церкви. Церковь – Небесная и земная – противопоставляется гибнущему миру – вавилонской блуднице. Апостол Иоанн показывает образ Церкви – Небесного Иерусалима, Невесты Агнца – Церкви прославленной, святой, где люди находят полноту общения с Богом и со Христом. И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих (Откр. 4, 4-5).

В Апокалипсисе содержится распространенное в древней Церкви учение о двух путях жизни: здесь ты имеешь временное наслаждение, но итоговую погибель, а вот здесь – временное страдание, но конечную победу. Иоанн, прежде всего, показывает, что конец богоборческого мира незавиден: он подвергнется карам, от которых нет бегства. Эти кары настигают мир как в ходе истории человечества, так они же, вне всякого сомнения, постигнут мир в конце истории.

Кстати, о конечности мира, который, как мы помним, проходит. Апокалипсис многие воспринимают в первую очередь как свидетельство о конце света. А конец света – это всегда муки, тьма, страдания. Об этом не хочется думать, может быть, именно поэтому о нем часто говорят с насмешкой неверия. Но ведь последняя книга Нового Завета не призвана внушить уныния или ужаса перед Творцом. Мы встречаем на ее страницах многочисленные примеры полноты общения Бога и людей, прошедших через большие страдания, но сохранивших свою веру. Апокалипсис исполнен пасхального торжества, в первой главе представлен воскресший и прославленный Христос, а заканчивается повествование словами радостной надежды: Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр 22, 20).

 

Оставить комментарий