Православное заволжье

Официальный сайт Покровской епархии

Русская Православная Церковь Московского Патриархата

«Здравствуйте, дорогие мои!»

Не было в советском искусстве темы более важной — более пафосной и официальной, более искренней и трогательной — чем Великая Отечественная война. Начавшаяся неожиданно и страшно, она полностью изменила жизнь миллионов людей, стала смыслом почти всякой деятельности советского человека на 1418 дней и ночей. И после Победы война постоянно присутствовала в культурном пространстве, вызывая к жизни произведения самые разные: сделанные специально для выставок в фарватере пропаганды или полные искренних эмоций, воспоминаний о потерях. Все они стали выражением памяти — собственной и коллективной.

Память — основа культуры

Историки и социологи, изучая феномен коллективной памяти народа о Великой Отечественной войне, не исключают, что историческое сознание поколений может значительно различаться, что «история страны не одна для всех, а своя у каждого поколения».

В плотном потоке наших общих представлений о войне кадры военной хроники наслаиваются на воспоминания прадедов, голос Левитана, звуки «Священной войны», плакаты военного времени, треугольники писем, Вечный огонь, цифры человеческих потерь, военную статистику и уникальные судьбы героев, трагедию военного времени и преданную фронтовую дружбу…

«Нездешний цвет»

Есть произведения искусства, которые невзирая на возраст и уровень образования зрителя вызывают одинаковые эмоции, прочно врезаются в память, становясь частью нашей общей памяти о войне. Такова хрестоматийная картина Александра Лактионова «Письмо с фронта», написанная в 1947 году. Сколько поколений школьников писали сочинения по этой картине, представляли себя на месте его героев, пытались понять притягательную силу этого незамысловатого сюжета.

Нездешний свет проникает в пространство картины. Мы видим близких и соседей солдата-фронтовика за чтением его долгожданного письма.

В руках у женщины не просто конверт, а благая, спасительная весть о жизни — сохранившейся, чудом уцелевшей в чудовищной военной мясорубке. Это не бодрый, прославляющий силу оптимизм официального довоенного искусства, а тихая чистая радость: война обязательно скоро закончится, счастье будет. Будет впереди долгожданная Победа!

Пора светлых праздников

Александр Иванович Лактионов родился в мае 1910 года в Ростове-на-Дону. Отец его был кузнецом, мать — прачкой, она вскоре после рождения сына умерла. Глава семьи работал на ростовских заводах, а в конце жизни — на железной дороге.

Маленький Саша начал рисовать с четырех лет, причем он так точно и объемно изображал предметы, что на его работы и на него самого приходили посмотреть люди со всей округи. Вспоминая детские годы, Александр Лактионов говорил, что своей любовью к живописи обязан отцу, который и сам неплохо рисовал. «Занимаясь со мной, — писал Александр Иванович, — отец уделял много внимания моим первым пробам пера, карандаша и кисти. “Я кузнец, — говорил он, — но ты у меня, Сашок, видать, будешь художником!”»

Осенью 1926 года Александр Лактионов поступил в ростовскую художественную школу. «Для меня, — вспоминал он, — началась пора светлых праздников в жизни и в искусстве... Ростовская школа дала мне очень много. Я понял, что могу быть только художником, и другого пути в жизни у меня нет».

После трех лет учебы Лактионов поехал в Москву, чтобы продолжить художественное образование на рабфаке. В то время, чтобы поступить туда, нужен был рабочий стаж. Лактионов вернулся в Ростов и работал кузнецом, токарем, маляром. В свободное от работы время он постоянно писал. Еще одной особенностью Лактионова, о которой говорят его современники, была необыкновенная серьезность, даже суровость художника.

В 1932 году Александр поступил в Академию художеств. И вскоре стал одним из самых востребованных художников-реалистов. Лактионов во время войны работал в тылу: во время блокады Ленинграда — художником в штабе Ленинградского военного округа. Он участвовал в строительстве укреплений на подступах к городу, тушил «зажигалки» на крышах, рисовал антифашистские плакаты. После эвакуации Академии художеств из Ленинграда жил в Вологде, Новосибирске, Самарканде.

Непридуманный сюжет

В 1944 году художник Александр Лактионов вместе с семьей переехал из города Самарканда, где жил в эвакуации, в Загорск, современный Сергиев Посад. Там ему удалось найти необычное временное жилье: бойницу для пушки в северной части монастырской стены некогда перестроили в келью.

Сюжет картины «Письмо с фронта» был буквально подарен Лактионову самим монастырем. Неподалеку от обители художник случайно встретил раненого солдата. Тот искал адрес, по которому нужно было доставить фронтовое письмо. Лактионов решил сам проводить его, став свидетелем события, которое легло в основу картины.

Картина была написана спустя четыре года. Художник стремился передать подлинные, искренние эмоции от весточки с фронта. Именно поэтому позировать для картины он попросил близких людей. В роли солдата-письмоносца выступил художник В.И. Нифонтов, недавно вернувшийся с фронта. Женщина с конвертом — Евдокия Никифоровна — родная тетя Лактионова, воспитавшая его после смерти матери. Мальчик и девочка — дети художника. А девушка в кофточке, с красной повязкой дежурного ПВО — соседка.

«А молитву твою, мама, всегда держу при себе»

Как много значил для оставшихся в тылу этот серый треугольник. Неровные строчки, стершиеся, почти нечитаемые, угадываемые разве что сердцем, слова, написанные там, на передовой, любимой рукой. Такие дорогие, такие простые и безыскусные слова.

Вот строки одного из таких писем: «Здравствуйте, дорогие мама, Ниночка, Юрочка и Валерик. Шлю вам горячий привет и несчетное число поцелуев.

Нина, очень меня беспокоила ваша судьба. Вчера получил вашу телеграмму, которая дала мне новых сил и много радости. Я, дорогая, посмотрел, какие трудности в пути были у вас. Знаю, как ты не любишь о них говорить, пытаясь не расстраивать меня. Дорогая Нина, то, что бросишь, не жалей и не расстраивайся. Береги себя и детей. А за вашу судьбу я еще сумею постоять и гадам отомщу. У меня сейчас исключительно голова забита сохранением вашей жизни, а за те издевательства, которые вам учинили фашистские гады, за тебя и детей отомщу. Не щадя своей жизни буду врага громить, куда бы он не скрылся.

А молитву твою, мама, всегда держу при себе, в нагрудном кармане. Никогда не вынимаю. Береги себя!

Нахожусь в Сталинградских грязях, здесь пробуду несколько дней, после чего отправимся на фронт. Тогда сообщу точный адрес. Нина, еще раз убедительно прошу, не расстраивайся, берегите себя и детей. Вот и все. С несчетным числом поцелуев, ваш Костя».

Солнечная радость Победы

Помимо изображенных на картине есть еще один «главный» герой — солнечный свет! Теплый, золотистый, он воплотил торжество жизни над смертью, света над мраком.

На картине сияющая яркость солнца изображена с предельной силой. Полуденными лучами проникнута светлая лазурь неба, они озаряют двор, здания и башни старинного монастыря, окрашивают золотом легкие, разметавшиеся волосы белокурой девушки, лежат ослепительными бликами на полу, пронизывают белую ткань блузы матери, рдеют в красных бантах в косах девочки, окрашивают загаром лица.

Так художник нашел, наконец, полное воплощение своего замысла: радостного предчувствия Победы и встречи, которое наполняет и заряжает жизненной энергий все вокруг: и людей, и ветхий домик, и монастырский пустынный двор, и голубое небо с белоснежными облаками.

«Мещанский бытовизм» и народная любовь

Но некоторые официальные критики решили иначе — сразу появилось мнение об отсутствии «гражданского пафоса», о пропаганде «мещанского бытовизма», начался детальный пристрастный разбор: «Широкий дверной проем не мог быть закрыт в действительности узкой створкой, которая видна справа... граница между половицей и средней доской под ногой матери не выражена достаточно четко». Казалось, этими оценками судьба картины была предопределена.

Как вспоминают сотрудники Третьяковской галереи, выставочной комиссии картина Лактионова не понравилась, художника вызывали с красками и кистями и требовали, чтобы он «починил» на картине гнилой пол. В конце концов, картину повесили в полутемном коридоре, под лестницей, и тотчас экскурсоводы стали жаловаться, что вести группы стало невозможно — в коридоре у картины Лактионова всегда стояла плотная толпа. Картину пришлось перевесить, и к ней началось паломничество. Самой характерной записью в книге отзывов были слова: «Самая правдивая картина на выставке».

В 1948 году А.И. Лактионов был удостоен Государственной Сталинской премии I степени, а его картина вошла в собрание Государственной Третьяковской галереи. В 1949 году в ряде городов Германии и Венгрии была организована выставка советской живописи. Ее центром стала авторская копия картины «Письмо с фронта», которая вызвала бурную дискуссию в печати. Главным ее итогом, считал Александр Иванович, была надпись в книге отзывов, сделанная венгерским рабочим: «В картине мы видим сердце русской семьи».

Несмотря на то что Александр Иванович прожил долгую творческую жизнь и был автором десятков картин и сотен рисунков, высшим его достижением, его «визитной карточкой» до сегодняшнего дня остается незабываемое «Письмо с фронта». Наверное, потому, что с этой картины начинается для многих людей их личное прикосновение к истории Великой Отечественной войны, наполненное тревогой, гордостью, любовью и немеркнущим светом Победы.

 

 

 

Поделиться в: