Православное заволжье

Официальный сайт Покровской епархии

Русская Православная Церковь Московского Патриархата

Жизнь в поисках тихой обители

Каждому наверняка знакомо чувство нетерпения, когда в книге с интересным сюжетом встречается пространное описание природы. Зачем тратить время на повествование о том, что так привычно и буднично? Природа — это ресурсы, это место отдыха человека, уставшего от цивилизации, это фон. Базаровское «Природа не храм, а мастерская» стало основным принципом нашего к ней отношения. Митрополит Калужский и Боровский Климент отмечает: «Поразительно, насколько радикально расходится вышеуказанное восприятие мира с тем, что предстает перед нами в священных текстах! С какой любовью описывается природа в Священном Писании! Все творения представляются как великий хор, воспевающий славу Творцу». Исаак Левитан уловил и точно передал нам именно это видение природы. Всё его творчество было посвящено теме отражения «внутренней духовности» красками природы.

Большое дарование и великая нужда

Исаак Ильич Левитан родился 30 августа 1860 года в небольшом литовском городке Кибарты Ковенской губернии. Скромная еврейская семья была большой и жила небогато. В начале 70-х годов семья Левитана переезжает в Москву, где скоропостижно скончалась мать, а спустя непродолжительное время умирает и отец.

В тринадцатилетнем возрасте Левитан поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его учителями были знаменитые пейзажисты А. К. Саврасов и В. Д. Поленов.

Годы учебы были полны нужды и лишений. Ровесник Левитана Михаил Нестеров вспоминал: «Левитан сильно нуждался, про него ходило в школе много странных рассказов. Говорили о его большом даровании и о великой его нужде. Сказывали, что он не имел иногда и ночлега. Бывали случаи, когда Исаак Левитан после вечерних классов незаметно исчезал, прятался в верхнем этаже училища, оставался один коротать ночь в тепле, чтобы утром, натощак, начать день мечтами о нежно любимой природе».

Благодаря своему таланту и трудолюбию Левитан отлично окончил училище. Началась его стремительная творческая жизнь, итогом которой были сотни картин, заставивших русских людей искренне полюбить неброскую родную природу, рассмотреть ее глубокую, сдержанную красоту.

Божественное нечто, разлитое во всем

Александр Бенуа, пытаясь разгадать секрет творчества Левитана, писал: «Вся поэзия Левитана — в чем, в сущности, она заключается? Повседневные, почти убогие, жалкие темы — большая дорога, лесок, весна, талый снег — разве не писалось все это и до него, не будет ли писаться до бесконечности, до полного пресыщения. Однако расстояние между Левитаном и другими огромное — целая пропасть. Левитан — истина, то, что именно нужно, то, что именно любишь, то, что дороже всего на свете. А все другие только подделывались под истину».

Левитан избегал изображать внешне эффектные места. Ему это было не нужно. В самом простом деревенском мотиве он умел найти то родное и бесконечно близкое, что так сильно действует на душу русского человека, заставляя его снова и снова возвращаться к картине.

В 1887 году художник впервые посещает Волгу, но поначалу великая река разочаровала художника своей бескрайней водной гладью, он словно потерялся среди этого простора. И только через год он решается опять посетить Волгу. Вместе с коллегами они выбрали прекрасное место для этюдов, в окрестностях города Плес. Исаак Левитан провел в этом месте три продуктивных летних сезона. Примерно 200 работ, выполненных им за это время в Плесе, сделали Левитана широко известным.

«Я никогда еще не любил так природу, не был так чуток к ней, никогда еще так сильно не чувствовал я это божественное нечто, разлитое во всем, но что не всякий видит, что даже и назвать нельзя, так как оно не поддается разуму, анализу, а постигается любовью. Но это мое прозрение — для меня источник глубоких страданий. Может ли быть что трагичнее, как чувствовать бесконечную красоту окружающего, подмечать сокровенную тайну, видеть Бога во всем и не уметь, сознавая свое бессилие, выразить эти большие ощущения», — писал Исаак Левитан.

Тихая обитель

Религиозные взгляды Левитана не очень хорошо известны. Он был далек от следования традициям иудаизма, хотя его дед был раввином, но и не принял открыто Православия, хотя это избавило бы его от многих неприятностей. Тем не менее, есть свидетельства о его искреннем интересе к творениям отцов Церкви, к православной церковной службе и сильных эмоциональных переживаниях, связанных с ней.

Однажды под влиянием своей знакомой в день Святой Троицы Левитан отправился в православный храм и там, услышав слова праздничной молитвы, он вдруг прослезился. Художник объяснил, что это не «православная, а какая-то… мировая молитва». После этого был написан удивительный по красоте пейзаж «Тихая обитель», таящий в себе философское рассуждение о жизни.

Обитель отчасти скрыта в густом лесу, озаренном лучами вечернего солнца. Купола ее церкви нежно сияют на фоне золотисто-голубого неба, которое отражается в прозрачной воде. Через реку перекинут старый, кое-где разрушенный и подлатанный деревянный мост. К нему ведет светлая песчаная тропинка, и все словно приглашает пойти и окунуться в очищающую умиротворенность бытия святой обители. Монастырь окружен диким лесом, водой, замкнут. Но свободному духу есть куда парить — в это бесконечное небо и его отражение. Настроение этой картины оставляет надежду на возможность гармонии человека с самим собой и обретение им душевного мира. Недвижность воздуха и покой природы запечатлелись в тонких оттенках и взаимоотношениях цвета.

И.И.Левитан Над вечным покоем 1894 г..jpgСохранились свидетельства о том, что после появления этой картины на передвижной выставке 1891 года люди приходили на выставку только для того, чтобы еще раз увидеть картину, говорившую что-то очень важное их сердцам. И благодарили художника за «блаженное настроение, сладкое душевное спокойствие, которое вызывал этот тихий уголок земли русской, сокрытый от всего мира и всех лицемерных наших дел».

Александр Бенуа вспоминал: «Первым зрителям картины казалось, точно сняли ставни с окон, раскрыли их настежь, и струя свежего, душистого воздуха хлынула в старое выставочное зало».

Над вечным покоем

В 1894 году Левитан начал работу над одним из самых значительных своих полотен — картиной «Над вечным покоем». В ней он вновь показал себя не только прекрасным пейзажистом, но и глубоким философом.

Художнику не давали покоя мысли о скоротечности человеческой жизни на фоне вечной и великой природы. «За лесом серая вода и серые люди, серая жизнь… ну а дальше что? — Вечность, грозная вечность, в которой потонули поколения и потонут еще… Какой ужас, какой страх! Задумывались ли Вы над трагическим смыслом слова „века”?» — писал он в письме А. П. Чехову.

Художник изобразил ветхую деревянную церковь, стоящую на крутом и пустынном берегу широкой, серебристо-серой реки, простирающейся до самого горизонта. Над церковью клубятся грозные лиловые тучи, а позади нее немногочисленные деревья укрывают унылое сельское кладбище своими сгибающимися под резкими порывами ветра ветвями. Вокруг церкви пустынно, лишь тусклый свет в ее окне дает надежду на спасение. Всю композицию зритель наблюдает как бы сзади и сверху, и это усиливает впечатление одиночества, отстраненности, глубокой тоски и бессилия. Художник как бы направляет зрителя вдаль и ввысь, прямо навстречу холодному небу.

Левитан соединил в пейзаже несоединимое. Мощные порывы ветра и вековой покой заброшенного сельского кладбища; шум бури и глухую тишину; бесприютность и последний приют; безлюдный мыс на берегу бескрайней реки и маленький огонек в окне старинной церквушки. Там, за ее стенами, продолжается молитва.

И над вечно существующим покоем мира, созданного Творцом, под ветром времени исчезают знаки человеческого присутствия. Это та самая «вечность, в которой потонули поколения и потонут еще», которая так ужасала художника. Не только стихия ветра проходит над вечным покоем, но и жизнь человека проходит над покоем уже созданного бытия.

Но как бы трагично ни воспринимал художник бренности этого бытия, ему близка мысль о свете, который тьма не погасит. Над самым куполом полузаброшенной церкви небо ясно, грозные тучи не властны над силой человеческой веры. Торжество туч не вечно, и на смену мраку придет момент, когда с неба польются потоки солнечных лучей, и бесконечная даль станет светлой.

«Как хорошо небо, и никто не смотрит!»

Личная жизнь художника была для него источником постоянных переживаний, а семейная жизнь не сложилась. Всплески жизнерадостности сменялись у Исаака Ильича приступами меланхолии. Бедное, голодное детство, унижения, напряжение, вызванное необходимостью существования в трудных обстоятельствах, стали причинами развития тяжелых заболеваний. Перенесенный им тиф способствовал развитию неизлечимой болезни сердца. Левитан умер 22 июля 1900 года в возрасте 40 лет.

Он был порывистым человеком, легко ранимым, подверженным приступам тоски, доводившим его до мыслей о самоубийстве. Вместе с тем он умел радоваться жизни. Контрастность его душевных состояний сказывалась на выборе и трактовке состояний природы: он показывал русскую природу разной — и сумрачно-таинственной, и празднично-светлой. «Как странно все это и страшно, и как хорошо небо, и никто не смотрит! Какая тайна мира — земля и небо», — говорил он своему другу, художнику Константину Коровину, глядя в бескрайнее русское небо. Природа была для него храмом, в ней он чувствовал «божественное нечто, разлитое во всем». Именно в русской природе ему всегда хотелось излить свою боль и тревогу, раствориться в ее гармонии, найти свою «тихую обитель».

Оксана Баландина


Оставить комментарий
Поделиться в: