Никогда не теряй веру

Народный артист СССР Евгений Алексеевич Лебедев — это имя хорошо знакомо старшему поколению нашей страны. Роли в фильмах «Два капитана», «Поднятая целина», «Иду на грозу», «Свадьба в Малиновке», «Блокада» — лишь небольшая часть из десятков его актерских работ. Но мало кому известно, что он наш земляк из г. Балаково. И совсем уж немногие знают, что он сын священника, репрессированного в 1937 году.

Таким не место в обществе

Алексей Михайлович Лебедев родился 14 марта 1873 года в селе Осипова пустынь Переславского уезда Владимирской губернии в семье крестьянина. Из документов, найденных нами в архиве г. Самары, следует, что он окончил курс начального народного училища в 1887 году и начал служить псаломщиком в соборном Казанском храме Самары с 11 ноября 1915 года. Женился на дочери крестьянина Рязанской губернии Зиновии (Зинаиде) Ивановне Кирильцевой, был рукоположен во диакона и переведен служить в Иоанно-Богословскую церковь в небольшой волжский городок Балаково. В браке имел пятерых детей: сыновей Евгения и Анатолия, дочерей Нину, Алевтину и Юлию.[1]

Лебедевы жили в небольшом домике, который сохранился до наших дней. Здесь в начале 1917 года и родился будущий великий актер — Евгений Алексеевич Лебедев. Трепетную любовь к этому месту младший Лебедев сохранил на всю жизнь. Евгений Алексеевич оставил после себя большое литературное наследие: письма, автобиографические рассказы, дневники, эссе и две большие книги: «Испытание памятью» и «Великий лицедей». В одном из своих произведений он писал: «Я родился ночью. С первым словом “мама” во рту у меня был крест, я сосал его вместо соски. С крестом были связаны мои первые слова, их меня научили произносить. Первое, что увидел, кроме лиц отца и матери, — крестное благословение».[2]

В это время отношение властей к духовенству становилось все нетерпимей. В 1926 году Лебедевым пришлось уехать из Балаково в Кузнецк, а потом началось странствие по всему Саратовскому краю. Они жили и в Красном Яре, и в Белокаменке, и в Красном Куте, и в Ренево, и в Балашове, и в Самойловке. За это время маленькому Жене пришлось многое повидать: доставалось и от сверстников, и от учителей. Позднее он вспоминал, как тяжко было жить с клеймом «поповский сынок».

В 1927 году родители решили отправить Евгения к родителям матери в Самару. Здесь он поступил в фабрично-заводское училище по специальности слесарь-лекальщик. Здесь же он впервые стал посещать театральный кружок, разумеется, скрыв свое происхождение.

В 1932 году Евгения приняли в ТРАМ (Театр рабочей молодежи), и роли в его исполнении начали пользоваться признанием у публики. Быстро появились завистники, и органы вскоре узнали, что в театре работает сын «врага народа». Друзья и товарищи мгновенно отвернулись от Лебедева: «У нас в театре работает поповский сын. Это в ТРАМе-то! ЧП!» «Я стою в репетиционном зале, — вспоминает Е. А. Лебедев, — вокруг меня мои бывшие товарищи. Теперь я им не товарищ, а злостный враг. Меня пригвоздили к позорному столбу. Кричали, ярлыки всякие клеили. Заявляли, что таким, как я, не место в театре, и не только в театре, но и в обществе… Я стоял и плакал, мне было шестнадцать лет».[3]

Когда все открылось, чтобы избежать трудового лагеря, Евгению пришлось практически сбежать в Москву, с расчетом затеряться в огромном городе. Все это время с родителями ему приходилось встречаться тайно. По совету отца он выдавал себя за круглого сироту, родители которого умерли от голода в 1921 году. После этого всю жизнь Евгения Алексеевича преследовало чувство вины за то, что был вынужден так поступить.

Не оскверняй храм своей души

Лишенная имущества и не признанная законом, Церковь не умирала, и самим своим существованием опровергала марксистский тезис о религии как классовом явлении, обусловленном экономическими факторами. К началу 1937 года властям стало ясно, что все предпринятые ранее меры по уничтожению Церкви оказались недостаточными, поэтому было принято решение перейти к политике массовой ликвидации Церкви.

Священника Алексия Лебедева арестовали и расстреляли в 1937-м, а Зинаиду Ивановну годом позже. Евгений действительно остался круглым сиротой с малолетней сестрой Ниной на руках. Сестру пришлось сдать в детский дом, сказав при этом, что он нашел ее на улице. Но сначала Евгений с сестрой пошел в наркомпост. И услышал: «Врагов не устраиваем, кому нужно, тот о них позаботится. Уходите». После этого они пошли в женотдел, ответ был таким: «А, поповские выродки! К нам пришли? Деться некуда, поездили, покатались на нашей шее. Хватит!». Эти строки из воспоминаний актера очень ярко иллюстрируют отношение к Церкви в те годы.

Сохранились воспоминания Евгения Алексеевича Лебедева о последней встрече с отцом: «Передо мной станция Аркадак. Привокзальный буфет. Я и отец. Мне двадцать лет. Отцу — за шестьдесят. <…> Он говорил, как заклинание, как молитву: “Запомни: никогда не теряй веру. Никогда с ней не расставайся. Что бы ты ни делал, в деле твоем должна быть вера. С верой и благоговением совершай свой труд, зарабатывай кусок хлеба. Не оскверняй храма своего, храм — в тебе самом, храм — душа наша. Трудись — и воздастся тебе, стучи — и откроются тебе двери познания жизни, ищи — и найдешь… Не обижай людей, ибо в человеке есть Бог». Эти слова отца он помнил до самой своей смерти.

Алексей Михайлович и Зинаида Ивановна Лебедевы с сыном Евгением Далее жизнь у Е. А. Лебедева протекала более спокойно. Он окончил Московское театральное училище, по распределению служил в Тбилисском ТЮЗе. Его женой стала Нателла Товстоногова, родная сестра известного российского режиссера. Через год после свадьбы у молодой четы Лебедевых родился сын, названный в честь деда Алексеем.

В Большом драматическом театре Ленинграда актер прослужил 41 год, сыграл 90 ролей, отмечен тремя Госпремиями. Через много лет он разыскал свою младшую сестру Нину, которую в 1937 году оставил в детском доме. Но рану, которая была нанесена ему в детстве, он так и не смог полностью излечить до конца жизни. Евгений Алексеевич умер 9 июня 1997 года в возрасте 80 лет. Но обстоятельства ареста, суда и гибели отца и матери так и остались для него неизвестны.

Свидетельство эпохи

Больше повезло его сестре Нине Алексеевне Зайцевой. В 1995 году ей выдали справку «О признании пострадавшей от политических репрессий», где сказано, что Лебедев А. М., его жена Лебедева З. И. и их дочь Зайцева Н. А. признаны пострадавшими от политических репрессий. В справке был указан номер следственного дела из архива УФСБ по Саратовской области.

Наступило время, когда стало возможным узнать о судьбах своих родственников, работать в архивах, создавать свои родословные. Хотя совсем недавно заниматься подобными поисками было просто опасно.

К великой нашей радости копия следственного дела священника Алексия Лебедева, служившего в селе Крутец Аркадакского района, хранилась в архиве дел комиссии по канонизации Саратовской митрополии. Понадобилось почти 80 лет для того, чтобы тайна гибели священника Лебедева была открыта и внук священника, известный российский режиссер Алексей Евгеньевич Лебедев, получил возможность ознакомиться с документами о судьбе деда.

Следственные дела содержат ценную информацию не только о самих обвиняемых, но и событиях церковной жизни в 1930-е годы. Они создавались представителями органов власти, отношение которых к осужденным было заранее враждебное. Цель — добиться признания в антигосударственной, контрреволюционной деятельности обвиняемых любым путем.

Дела рассматривались внесудебным органом — тройкой НКВД (с 1938 года официальный орган, курирующий деятельность Церкви). «Суд» тройки состоял из председателя сельсовета, помощника оперуполномоченного района и начальника районного отделения УНКВД. По сути, здесь все решал представитель НКВД, а остальные просто подписывали его постановления.

Дело, по которому проходил иерей Алексий Лебедев, было заведено сразу на трех священников, проживавших в одном районе (вместе с отцом Алексием Лебедевым были арестованы священники А. М. Голубев и Д. Д. Малов). Священники были обвинены в создании контрреволюционной группы. Расследование по делу священников было начато 26 августа 1937 года, а закончено 5 сентября того же года. Приговор в отношении отца Алексия приведен в исполнение 14 сентября.

В обвинительном заключении следственного дела присутствует весь набор типовых ложных обвинений против священников: обвиняемые были настроены враждебно к власти, собирались на квартирах и вели беседы контрреволюционного характера, распространяли провокационные слухи о голоде в СССР и плохой жизни крестьян в колхозах, организовывали мирян требовать открытия церквей, направляли от них «ходоков» в город Москву и другие города, проводили антисоветскую агитацию. И именно священник Лебедев высказывался: «Советская власть мучает население непосильными налогами» (Обвинительное заключение. Архив УФСБ по Саратовской области Д. № 4754. Л. 31). Все священники, проходившие по делу, вины своей не признали и были приговорены к расстрелу (Выписка из протокола заседания судебной тройки при управлении НКВД по Саратовской области от 07.09.1937 г. Архив УФСБ по Саратовской области. Ф. 30837. Оп. 1. Д. 4754. Л. 35).

В архивных источниках скрыта огромная историческая информация о духовном подвиге священнослужителей, которые не отказались от своей веры в годы гонений, не сняли с себя сан, несмотря на массовые аресты своих собратьев, не сломались под давлением следствия. Это была страшная эпоха, когда безбожная власть возомнила себя всемогущей и начала безумную войну против Бога. В ходе этой войны богоборцы, ослепленные своей безнаказанностью, уничтожили тысячи людей, разрушили огромное количество семей и искалечили бесчисленное количество судеб. Наша задача сейчас состоит в том, чтобы возродить и сохранить память о жертвах тех страшных лет. И эта память должна стать залогом того, что подобное не повторится никогда.

Интернет-ресурсы

1.Жертвы политического террора в СССР. База данных. // lists.memo.ru