Соборное мнение Церкви

На Архиерейском Соборе, прошедшем в начале февраля в Москве, обсуждались многие вопросы, которые волнуют наших современников. Мы попросили Епископа Покровского и Николаевского Пахомия поделиться впечатлениями, рассказать о том, как проходил Собор и какие решения там принимались.

— Владыка, скажите, пожалуйста, зачем собираются Архиерейские Соборы?

— Это древняя каноническая форма управления Православной Церковью. Уже в Деяниях апостолов мы читаем о том, как в Иерусалиме в 50 году проходил первый апостольский Собор. А так как любой архиерей является преемником апостолов, то это каноническое управление распространилось на все времена и на все территории.

Причины для созыва Собора могу быть разные: и экстренные — осуждение ереси или утверждение вероучения, которое формулируется как истина Православия, и запланированные — решение текущих вопросов по устроению церковной жизни.

По Уставу Русской Православной Церкви Архиерейский Собор проходит не реже чем раз в четыре года. Архиерейский Собор, который недавно проходил в Москве, был в каком-то смысле уникальным. Прежде всего, по количеству участников — 280 архиереев. Каких-то экстренных причин для его созыва не было. На этом Соборе обсуждался целый спектр вопросов, который был представлен Межсоборным присутствием.

Участники Межсоборного присутствия готовили проекты документов для последующего обсуждения Собором: писали их тексты, рассылали по епархиям для широкого обсуждения, собирали отзывы и предложения и, если документ вызывал споры и разногласия, готовили несколько вариантов, отражающих все позиции. Мы обсуждали изменения в Уставе Русской Православной Церкви, процедуру избрания Патриарха, а также несколько документов, которые регламентируют жизнь христианина в современном мире и отражают позицию Церкви по некоторым очень острым социальным вопросам.

— Один из таких острых вопросов, надо полагать, касается появления и активного внедрения новых технологий идентификации личности (электронных карт, паспортов), а также учета персональных данных?

— Да, этот вопрос, который волнует сегодня наших соотечественников, вызвал оживленное обсуждение, по результатам которого был принят соборный документ «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных», очень взвешенный и объективный. В нем учитывается позиция и либерально, и консервативно настроенных граждан. Документ создавался как универсальный, который сможет действовать на территории и России, и Украины, и Белоруссии.

На мой взгляд, основная мысль этого документа заключается в следующем. Каждый человек имеет право выбора, свободу и в этом смысле должен, прежде всего, руководствоваться собственным желанием или нежеланием принимать электронный паспорт исходя из личных, в том числе религиозных соображений. Церковь не говорит о том, что это — та самая печать антихриста, которую так боятся принять некоторые радикально настроенные верующие. Но при этом, уважая свободу каждого человека, она призывает государство дать возможность отказаться от принятия электронного паспорта или предоставления данных, сохранив традиционную форму документации или какого-либо учета.

На основании этого документа свободу получают и те, кто не хочет принимать данные паспорта и карточки, и те, кто не видит в их принятии угрозы своей религиозной свободе. Потому что плохо, когда люди, решившие такие документы не принимать, думают, что они единственные находятся на правильном пути, осуждают всех и вся: священноначалие, своих собратий, прихожан, которые этот документ приняли. Это эгоизм, лжемессианство какое-то.

Помню, как во время обсуждения один из членов Собора, архиерей Зарубежной Церкви, который практически всю жизнь прожил во Франции, встал и сказал, что вообще не понимает, о чем мы здесь говорим. Когда он родился, ему присвоили код, с ним он сдавал экзамены в школе, поступал в институт. И вот дожил до седин и не видит, чем его свобода была ограничена, как это нарушило его веру во Христа.

— Но ведь Церковь не может забывать о том, что конец света будет, как будут и страшные гонения на христиан в последние времена? Мы же должны видеть эсхатологическую перспективу истории.

— А почему мы эту эсхатологическую перспективу связываем обязательно с электронной картой? Это же узость какая-то. Мы априори утверждаем, что электронный учет однозначно связан с антихристом. А может быть, и нет? У меня всегда вызывают недоумение люди, которые борются с паспортами и карточками и, как им кажется, таким образом они борются с пришествием антихриста. Но ведь мы, христиане, знаем, что этот мир конечен, что прежде, чем Христос явит свою силу и славу, антихрист должен прийти. И мы ждать-то должны именно Христа.

Я бы посоветовал таким обеспокоенным людям жить полнокровной церковной жизнью, не бояться антихриста, а жаждать встречи со Христом, читать святых отцов. Очень многому может научить подвиг новомучеников, которые прошли через настоящие гонения. К примеру, святитель Афанасий (Сахаров) провел более 30 лет в лагерях и ссылках по соседству с жуткими уголовниками, в страшных условиях. И его вера только укрепилась. Святитель говорил, что находится в неких специальных условиях, созданных Господом для его спасения.

Глубоко убежден, что у человека всегда останется свобода выбора, ведь образ и подобие Божие, которое в нас есть, это, прежде всего, и есть свобода выбора. И никакой паспорт или код не может лишить человека этого выбора. Недаром же апостол Павел говорит, что никто и ничто нас не может отлучить от любви Божией.

К тому же надо помнить, что жизнь в этом мире закончится у каждого из нас. Каждый человек должен перейти смертный рубеж — на войне, во время голода, гонений или на постели в своей квартире. И к смерти, к суду Божию надо готовиться, а не бежать от этой мысли.

— Когда мы слышим, что Церковь призывает государство к чему-либо, возникает справедливый вопрос: а каким способом Церковь может оказать влияние на государственную политику?

— А никаких способов давления на государство у Церкви никогда и не было. Это добровольное дело каждого человека, в том числе и политика, и государственного деятеля, — принять мнение Церкви и поступать в соответствии с ним, руководствуясь собственной совестью. Церковь не имеет рычагов государственного управления, которые могли бы заставить поступать или не поступать так, как нам бы этого хотелось. Христос говорит: Царство Мое не от мира сего (Ин. 18, 36).

Если государство начинает принуждать нас к принятию каких-то документов, мы можем согласиться, а можем категорически не согласиться с этим. Но в последнем случае у нас должны быть очень веские причины, потому что мы заведомо вступаем в конфликтную ситуацию и должны понимать, чем руководствуемся.

— И какими должны быть эти причины?

— В документе сказано, что сам государственный учет не является злом. Церковь призывает своих чад ответственно относиться к своим гражданским обязательствам, напоминая, что и Сам Христос вместе с Богородицей и праведным Иосифом принимал участие в переписи населения. Но в то же время, когда у граждан возникают обоснованные сомнения о необходимости предоставления информации, они могут отказаться ее предоставлять или, по крайней мере, потребовать объяснения, а также надежных способов хранения этих данных. То же касается системы идентификации личности — государство должно предоставить свободу выбора.

В случае принуждения граждан к принятию подобных средств и дискриминации, связанной с их непринятием, Собор предлагает этим людям обращаться в суд, а также информировать епархиальное священноначалие и, при необходимости, Синодальный отдел по взаимоотношениям Церкви и общества.

— Еще одна больная тема, которая обсуждалась на Соборе, — ювенальная юстиция…

— Этот вопрос вызвал, конечно, живой отклик, но не споры. Потому что для всех очевидно, что в той форме, в которой мы сегодня видим этот институт и в Западной Европе, и у нас, он не может не насторожить любого здравомыслящего человека. Отношение может быть только одно — нельзя этого допустить. Нельзя заниматься противопоставлением интересов ребенка и его родителей. Семья — это не набор субъектов, которые независимо работают, а живой организм. Об этом же говорил и Президент России В. В. Путин на Всероссийском родительском собрании в Колонном зале Дома союзов 9 февраля.

На Соборе было принято предложение, которое высказывалось в том числе и Епархиальным советом нашей епархии: создавать региональные церковные комиссии по вопросам семьи и защиты материнства на епархиальном и, где это представляется возможным, на благочиннических уровнях. Это один из способов выражения мнения Церкви и практической помощи членам Церкви, если кто-то из них будет оказываться в подобной ситуации.

— Для многих образованных, начитанных людей порой бывает трудно принять мнение Церкви, прислушаться к нему. Как объяснить такому человеку, что такое соборный разум?

— Никто не запрещает думать так, как хочется. Только не надо личное мнение выдавать за мнение Церкви, как порой случалось это с образованными людьми. Но если человек приходит в Церковь, хочет понять, чем она живет, нужно найти в себе мужество с какими-то вещами смириться, научиться не только говорить, но и слушать. Ведь мнение Церкви — это опыт молитвы, Богооткровения, исторический опыт. И практика показывает, что тот человек, который начинает идти против мнения Церкви, оказывается наедине со своими страстями, а враг обязательно этим воспользуется, чтобы погубить его. Ведь все ересиархи были достаточно искренними, радикально настроенными людьми, которые не захотели принять каких-то истин, не нашли в себе мужества смириться.

— Какое у Вас самое яркое впечатление от Собора?

— Самым ярким, пожалуй, было чувство причастности к опыту Церкви, к ее устроению, к ее тысячелетней традиции. Это не может не трогать сердце.

 

Оставить комментарий