Зачем идем? За радостью

Но отнюдь не легендами руководствуются участники ежегодного многодневного крестного хода Балашов-Саратов-Вавилов Дол: молитвенное шествие протяженностью 770 километров занимает 31 день. Крестный ход ждут и с радостью встречают в десятках сел и трех монастырях; состав крестоходцев меняется, конечно, потому что не у каждого есть возможность отдать три десятка дней, но многие проходят всю дистанцию.

Крестный ход посвящен памяти святых Царственных Страстотерпцев и всех пострадавших за православную веру в годы принудительного безбожия; он завершается каждый год в один и тот же день – в Царский день, 17 июля. Божественную литургию в Вавиловом Долу совершают все три архиерея входящих в Саратовскую митрополию епархий: митрополит Саратовский и Вольский Лонгин, епископ Балашовский и Ртищевский Тарасий, епископ Покровский и Николаевский Пахомий (на окормляемой им территории и находится Вавилов Дол). За литургией следует водосвятный молебен на источнике. Затем – слезное прощание сроднившихся за долгий путь крестоходцев, погрузка в автобусы и возвращение в обычную жизнь. О том, почему вернуться в нее не так просто, и чем отличается от нее жизнь в крестном ходе – чуть ниже, а сейчас постараемся ответить на вопрос, что же сделало эту низинку под Ивантеевкой особым, почитаемым местом. Рассказать об этом ясно, без туманных легенд, с опорой на документы нам поможет историческое расследование протоиерея Кирилла Краснощекова – настоятеля храма святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия при Саратовском Государственном Университете, председателя епархиальной комиссии по канонизации подвижников благочестия.

Впрочем, начало истории Вавилова Дола, действительно, не отражено ни в каких документах: лишь предание говорит о том, что в этом месте некогда подвизался раскаявшийся разбойник Вавила, вроде бы даже слепой – ослепленный царскими солдатами за его разбои.

«Достоверно известно, – пишет отец Кирилл, – что в период с 1905 по 1909 год группа монахов во главе с монахом Анфимом (которого потом расстреляли в 1918-м или в 1919-м году) при поддержке власти обосновалась в Вавиловом Доле и выстроила здесь небольшую часовню. В 1909-м году община пополнилась пришедшим с Афона монахом Иваном Осиповичем Дорофеевым, ставшим «хранителем Вавилова Дола». В 1912-м году началась постройка небольшой церкви во имя святителя Николая Мирликийского, приписанной к приходу села Ивановка. Казначеем по постройке церкви стал Федор Александрович Малов. Церковь освятили в 1914-м году, и Малов оставался ее бессменным попечителем…

С 1919 года в Вавиловом Доле поселилась старица Евгения Афанасьева. С разрешения церковного совета она построила себе особое помещение рядом с церковным домом…».

Итак, в общине постоянно проживали Иван Дорофеев, Федор Малов, Евгения Афанасьева и Иван Галкин, который варил еду и пек хлеб не только для насельников, но и для паломников. Да, это место и тогда уже почиталось как святое – достаточно сказать, что на престольный праздник в Никольскую церковь стекалось от трех до восьми тысяч богомольцев, а в будни там бывало до ста человек. Учтем удаленность места, не забудем, что тогда не было ни асфальтовой трассы, ни автобусов. Богослужения совершались чаще всего священниками из Ивановки; среди постоянных жителей Вавилова Дола лиц в иерейском сане не было. В 1925-м году жители ближайшего к этому месту города Николаевска (Пугачева) и окрестных сел обращались к епископу Павлу (Флеринскому) с просьбой рукоположить в священный сан бывшего афонского монаха Ивана Дорофеева. Причины, по которым хиротония не состоялась, неизвестны: но сам факт такого прошения свидетельствует о том, что Иван Дорофеев был известен и уважаем во всей округе.

Меж тем по стране шагала советская власть, и Вавилов Дол был у нее – как бельмо на глазу. И тут сама судьба подбросила власти случай не только уничтожить обитателей Вавилова Дола физически, но и оклеветать их, безосновательно смешав с орудовавшей в тех местах экстатической хлыстовской сектой. А заодно сделать процесс над насельниками Дола ярким, показательным, запоминающимся.

В июне 1928 года в соседнем селе Горно-Шишканском появился некий «старец» Кондратий Молодых. Подчеркнем, эта мутная личность была уже известна священноначалию; официально, указом упомянутого выше епископа Павла (апрель 1926) «некто Кондратий» отлучен от Церкви. На подробностях приведения жителей села в безумный экстаз и жуткой расправы над 60-летней жительницей Горно-Шишканского Макриной Нещадиной я здесь останавливаться не буду: деятельность и методы экстатических сект – тема отдельная^[1]. Для нас важно то, что в апреле 1929 года следствие по делу Кондратия Молодых и его компании сделало резкий поворот: их решили связать с Вавиловым Долом и объявить единой контрреволюционной группой. Всех насельников Вавилова Дола арестовали. По делу прошли также священники Иван Журавлев и Анисим Пряхин, прикрепленные для служения в Никольской церкви Вавилова Дола; собственно, то, что они там служили, и стало их главной «виной». Анисим Пряхин, Федор Малов, Иван Дорофеев были расстреляны; к высшей мере приговорили и отца Ивана Журавлева, но его расстрел был впоследствии заменен «десяткой». 79-летняя Евгения Матвеевна Афанасьева^[2] получила 8 лет. Годом принудительных работ и высылкой отделался священник Серафим Белов, также служивший иногда в Вавиловом Доле. Три года плюс конфискация единственной (!) лошади – такой приговор услышал приверженный Вавилову Долу крестьянин Иван Сметанкин. Кашевар Вавилова Дола Иван Галкин получил также три года. Проходимец Кондратий Молодых и его «коллега» Степан Турапин получили «вышку», и Молодых был расстрелян, а Турапину расстрел заменили десятью годами.

Паломничество в Вавилов Дол не прекращалось никогда

Еще до приговора все постройки в Вавиловом Долу были снесены – «по решению крестьян села Ивановки». Но паломничество в Вавилов Дол не прекращалось никогда. Документы, приводимые протоиереем Кириллом Краснощековым, свидетельствуют: во время хрущевских гонений на Церковь, когда ЦК КПСС принял постановление «О мерах по прекращению паломничества к так называемым “святым местам”» (28 ноября 1958 года), Ивантеевский райком КПСС «предпринял ряд мер по ликвидации паломничества в так называемом “святом месте” “Вавилова” дола. Как известно, этот “Вавилов” дол расположен на землях зерносовхоза “Тракторист”, но лес, а значит, и дол, принадлежит Пугачевскому лесхозу. Поэтому, по договоренности с лесхозом, в настоящее время вокруг дола вспахано и осенью будет произведена посадка леса, а отсюда будет запрещен вход в этот дол».

Но не пресеклись, не иссохли они почему-то – благодатные родники Вавилова Дола. Маленькая часовенка стояла там и в поздние советские времена; а по-настоящему обустроено это место сегодня благодаря Любови Григорьевне Калёновой, занимавшей пост главы Ивантеевского района до 2012 года. Ее усилиями там появились Никольская часовня, колодец, купели на родниках.                            

Нанешний Крестный ход – особенный: столетие убиения царской семьи

Палаточный лагерь в Вавиловом Доле, 6 утра. Крестоходцы выбираются из палаток, натягивают дождевики и резиновые сапоги. Усталыми они не выглядят, и недовольства тоже никакого – на кого не посмотришь, всякий улыбается. Бригада кашеваров уже суетится вокруг полевой кухни, хотя завтрак – нескоро, после службы. Все собираются на утреннее правило. У купели на источнике – очередь, но не из крестоходцев (они, как уже сказано, молятся), а в основном из саратовских паломников.

Беседуем с крестоходцами. Зачем идете, что это вам дает, не слишком ли тяжел путь?

Светлана и Андрей – брат и сестра; Светлана – воспитатель детского сада, Андрей – электромонтажник. Живут они в Вольске, там и присоединились к крестному ходу, то есть – шли со всеми вместе два дня... Два очень серьезных дня!

– Я пошла для того, – говорит Светлана, – чтобы обрести смирение. В мирской жизни его мне не хватает, а тут – настраиваешься на определенный лад. И молитва иначе идет, когда преодолеваешь себя, преодолеваешь расстояние… и боль тоже преодолеваешь, потому что ноги болят. И, конечно, очень важно в крестном ходе помолиться – за всех, и за своих, и за чужих, и за умерших, и за здравствующих.

Андрей:

– Иду, чтоб набраться терпения. Терпение – это основное, что нужно нам в нашей жизни. Тяжело в учении – легко в бою, вот, крестный ход – это учение. А бой – вся жизнь. Всем, кто еще не пробовал, советую пройти с крестным ходом хотя бы малую часть пути.

На молитвенном пути происходят всякие чудеса: вот, например, супруги Александр и Наталья, дойдя до храма Державной иконы Божией Матери в поселке Горный, приняли решение в нем обвенчаться. Наталья ходит крестным ходом в восьмой раз, Александр – пятый.

Василий – преподаватель вуза из Саратова, тоже крестоходец со стажем:

Когда ты вырываешься из суеты, ты видишь перед собой путь, по которому хочется следовать дальше

– Крестный ход – это возможность вырваться из повседневной суеты, которая так мешает нам, так связывает наши силы. Здесь все наши мирские нужды и заботы уходят – что-то на второй, что-то на третий, что-то на десятый план, но уходит. А когда ты вырываешься из суеты, ты видишь перед собой путь, по которому тебе хочется следовать дальше. То есть – изменять себя и свою жизнь. Если человек не может меняться, он ничего в этой жизни не обретет, он так и останется с самим собой – таким, как есть.

 По словам Василия, не всякого человека, присоединившегося к крестному ходу, можно назвать воцерковленным: нередко воцерковление происходит именно по дороге, от храма к храму, от литургии к литургии. А воцерковленный человек здесь, в крестном ходе, получает необходимый опыт:

– Крестный ход учит молиться. Потому что – когда человек идет в течение многих дней, то даже если он не умеет молиться, даже если он по тем или иным причинам молиться не хочет – он вынужден это делать, потому что иначе он просто не сможет идти. Если он попытается «просто» идти, он очень быстро поймет, что здесь не турпоход. И даже хорошая спортивная подготовка, которая помогла бы мне в обычном турпоходе, здесь не поможет. Почему? Потому что главная трудность здесь – не тяготы пути, а твоя собственная гордость.

Ольга, медсестра из Саратова, идет от самого Балашова, причем – в шестой раз!

– Ну да, конечно, есть свои трудности. Трудно оторваться от комфорта, от цивилизации. Но ко всему привыкаешь. И на самом деле идти легко, потому что молитва – она, действительно, творит чудеса. Ты все время чувствуешь братскую помощь: если у тебя возникла проблема, тебе сразу помогут. Если ты забыл дома дождевик, для тебя его найдут. И это отношение – оно меняет человека. Хочется вот так жить: вместе со всеми просыпаться, вместе со всеми молиться и собираться в дорогу. Ты знаешь, что даже если у тебя совсем кончатся силы, тебя поддержат, можно сказать, понесут дальше. Я специально беру отпуск в это время. И каждый раз возвращаюсь из крестного хода в обычную жизнь совершенно другим человеком. Сейчас вот с ужасом думаю, что все закончилось, настало время возвращаться в Саратов, в суету, в шум – после этой тишины и молитвы… Не потерять бы то, что мы наработали за эти дни. Всем, кто не решается пройти хотя бы часть нашего пути, советую: не слушайте лукавого, который говорит вам, что это очень сложно и тяжело, решайтесь! И не бойтесь брать с собой детей. С нами очень много детей идет, и все довольны, все счастливы. Дети отдыхают от всяких гаджетов, они активны, радостны, общаются меж собой, молятся вместе с нами… И растут. Мы видим, как они растут в крестном ходе, взрослеют. Это очень большое подспорье в воспитании детей – их участие в крестном ходе. Очень жаль, что в нашем детстве такого не было.

Школьнице Саше 15 лет, она прошла путь от Саратова до Вавилова Дола (большая часть дистанции – около 500 километров) вместе с мамой. И это четвертый крестный ход в Сашиной жизни, то есть она начинала одиннадцатилетней!

– Саша, почему вы предпочитаете крестный ход, а не отдых на море?

- Потому что крестный ход – это время, которое ты проводишь наедине с Богом и с собой; это время для того, чтобы разобраться в себе, в своих проблемах.

– А не тяжело вот так – все время идти?

– Когда молишься, не замечаешь, сколько прошел. И даже если ноги болят, не обращаешь на это внимания. Потому что у тебя есть вещи поважнее.

Через несколько часов, после архиерейской литургии, я увижу ту же Сашу и ее друзей – уже не визжащими и хохочущими, а обнимающимися и плачущими, потому что очень жаль им расставаться.

Мария работает уборщицей в епархиальном управлении. Раньше она проходила весь путь полностью, но в этом году обстоятельства сложились иначе…

Крестный ход – это общение с близкими по духу людьми и возможность послужить Господу

– И я решила – хоть три дня пройти. Иду от женского монастыря в поселке Монастырский. Крестный ход – это огромная духовная поддержка. Это общение с близкими по духу людьми. И это наша возможность послужить Господу. Из крестного хода я каждый раз возвращаюсь другой – духовно окрепшей и радостной. Потому что это соборная, общая молитва.

Отец Александр Степовик:

– Отец Александр, что дает человеку участие в крестном ходе?

– Мотивация у каждого своя, конечно. Кто-то дает обет Господу Богу и идет, чтобы выразить Ему благодарность за помощь в беде. Но для большинства это – возможность вырваться из нашей повседневной многозаботливости и пожить жизнью, всецело посвященной Богу, молитве, литургии. В крестном ходе, по благословению владыки Лонгина, действует особый устав, позволяющий мирянину причащаться каждый день – это возможность уникальная. Исповедь тоже каждый день; тот, кто не имеет такого опыта, может спросить – зачем так часто? Но на самом деле, когда человек кается каждый день, он совершенно иначе относится к себе, к своим помыслам, желаниям.

Отец Александр завершает трижды уже услышанным мною сегодня советом: присоединяйтесь к крестному ходу, православные – хотя бы на день-другой, если не можете надолго. Не пожалеете.

***

Дождь не считается ни с чем. Под крышей – только походный алтарь, так что все молящиеся за архиерейской литургией – и крестоходцы, и паломники, ехавшие сюда на автобусах всю ночь – мокнут или защищаются, кто чем может. Веселее всего – исповедующим священникам Покровской епархии: дождевик с епитрахилью никак не совместишь, и для зонта свободной руки нет. В центре поляны – аналой с иконой святых Царственных Страстотерпцев… И, знаете, тут уж не для красного словца – чувствуется, что они с нами, а мы с ними; что наши сегодняшние трудности – ничто по сравнению с тем, что пришлось перенести им, это с одной стороны, а с другой – наши трудности помогают нам приблизиться ко святым.

– Православные, пойдемте, пойдемте, помолимся еще! – епископ Пахомий увлекает всю нашу толпу вниз, в низинку, на колодец, на водосвятный молебен. Радость, присущая служению владыки Пахомия, радость непосредственная, почти детская, здесь проявляется в максимальной мере. Завершив водосвятный молебен, владыка меняет кропило на ведро, поскольку любит окатывать народ святой водой от всей души. И ничего, что вода ледяная, а мы все и так мокрые. Массовый восторженный визг и хохот слышно, кажется, в самой Самаре.

– Отец Сергий, здравствуйте! – доносится до меня чей-то голос. – Что, устали?

– Да что нам уставать, мы, считайте, в отпуске побывали, отдохнули!

Это удивляет, потому что священник Сергий Чамышев на всем протяжении пути отвечал за всех и за всё. Вот уже 12 лет, как вся материально-хозяйственная часть этого непростого предприятия лежит на его плечах. Девять из этой дюжины лет он был мирянином, фельдшером, а три года назад рукоположен в диаконский, затем в иерейский сан. Начиналось же для него это дело так: в 2006-м году в крестный ход (он тогда брал начало в Саратове) решительно устремилась его дочь Наташа. Ну как ее отпустишь в такую даль одну – в 16-то лет? И папа пошел с дочкой сам. И совершенно ему в этом крестном ходе не понравилось:

 О. Сергий Чамышев:

– Что самое трудное в организации крестного хода?

– Самое трудное – подобрать команду помощников, единомышленников, которые обеспечивают нашу повседневную жизнь. Например, повара и истопники полевой кухни – это люди, у которых каждый день подъем в четыре утра, отбой в полночь, это работа на жаре, без холодильников, и вся еда должна быть свежей и вкусной. И при этом нужно оставаться в мире меж собой, в любви. Здесь немалое мужество требуется и терпение.

– А что требуется от тех, кто не готовит, а просто идет?

Это радость Христова, это встреча с Ним

– От каждого человека в крестном ходе требуется послушание. Нужно подчинить себя единому распорядку, делать то, что делают все, без всякого обособления и самодеятельности. Даже медикаментами нельзя пользоваться без ведома нашего врача. Это не каждому человеку, пришедшему из мира, легко сразу принять. Но мы стараемся, чтоб никто среди нас не чувствовал себя одиноким, предоставленным самому себе.

– Почему люди не устают, наоборот, говорят, что отдохнули? Почему они хотят идти в крестный ход вновь и вновь?

– Вы знаете, этот вопрос – он, может быть, даже из области христианской аскетики. Человек оказывается в другой реальности, в другом измерении. Ему нужно два-три, максимум пять дней, чтоб освободить свои нервы от суеты и наполниться этой молитвенной жизнью – чтоб все внешнее отступило. Радость войдет в человека тогда, когда в нем освободится для нее место. Эту радость не передашь никакими книжными словами. Это радость Христова, это встреча с Ним. Она – то единственное, что по-настоящему нужно человеку в этой жизни; она и есть главная цель нашего долгого пути. Ради нее мы и молимся, чтоб Господь давал нам эту возможность еще и еще раз.