Живая встреча с Богом

Митрополит Саратовский и Вольский Игнатий посетил Покровскую епархию на следующий день после того, как официально прибыл на кафедру митрополии. А в праздничный и памятный для нашей епархии день – 19 декабря – принял участие в соборной Литургии в кафедральном соборе. О духовной свободе и встрече с Богом, о детских рождественских впечатлениях и особой любви к святителю Николаю мы побеседовали с Владыкой Игнатием.

– Владыка, Вы выросли в церковной семье, более того, в семье священника. Ваш личный выбор служения Христу был определен волей или примером родителей?

– Не было никакого давления со стороны родителей, это был мой свободный выбор. В детстве я планировал стать музыкантом: учился в музыкальной школе и хотел в будущем преподавать музыку. Но наступил момент, когда решил поступить в духовное училище.

Когда я учился на втором курсе, произошли серьезные изменения в моем мировоззрении. Я читал тогда книгу «Моя жизнь во Христе» праведного Иоанна Кронштадтского. В какой-то момент почувствовал присутствие Бога в своей жизни и начал на все смотреть другими глазами, на богослужении внимать каждому слову. Тогда я окончательно утвердился в том, что служение Христу – самое важное и самое родное для меня в жизни. Понятно ведь, что земная жизнь закончится очень быстро. И как сказал апостол Петр: Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68).

В Самарской духовной семинарии я встретил духовника – протоиерея Иоанна Букоткина. Общение с ним также оказало сильное влияние на мое мировоззрение. В его жизни было много испытаний, а человек, который многое перенес, знает суть вещей. Я к отцу Иоанну на исповедь ходил два-три раза в неделю. И всегда было чувство, что идешь на какой-то праздник, связанный с твоим внутренним миром, на очень важную встречу. Было ощущение, что он тебя ждет, что ты для батюшки очень желанный гость. Эта особая пастырская любовь всегда чувствовалась.

– Многие прихожане сами пришли к Богу в зрелом возрасте и потому не всегда понимают, как передать веру своим детям.

– У каждого свой путь, и встреча со Христом у каждого своя. Человек может ходить в храм, выполнять все правила. Но наступает момент – у каждого в свое время – когда происходит живая встреча с Богом. Это очень важно, потому что невозможно верить в Того, Кого ты не чувствуешь. Одна внешняя форма может даже убивать живое чувство.

Родители могут и должны воспитывать, создавать определенные условия, но живую встречу проконтролировать никто не может. Господь создал нас свободными личностями, нужно уметь оставлять место Его действию. Очень важно при воспитании не дрессировать человека, а помочь раскрыться его личности.

– Святителя Николая Чудотворца все любят, но каждый по-своему. Какие черты в образе святого вдохновляют именно Вас?

– Сложно выделить какую-то черту. Святителя Николая я очень почитаю с детства, любовь к нему привили родители, которые всегда молились святому, читали акафисты. С юности заметил: сколько я обращался к святителю Николаю, не помню, чтобы какая-то просьба не была услышана. Ответ был мгновенным. Надеялся получить его имя при постриге, не случилось. Но я святителя Николая все равно очень почитаю, святой всегда рядом, и не только ко мне. Это аксиома, которая не требует доказательств.

– Образом кротости для пастырей и пасомых назвал святителя автор тропаря. Сегодня архипастырь может позволить себе быть тихим, кротким? Ведь столько трудностей ложится на его плечи с принятием высокого сана.

– В современном мире сильно девальвировали понятия «кротость» и «смирение». Считают, что они присущи людям отсталым, забитым. Ничего подобного! Только сильный духом человек может позволить себе смириться. Это не значит себя загнать в рамки или сломать. Это значит хранить в любых условиях подлинный мир в душе. А человек, который в мире пребывает, всегда кроток по отношению к Богу и к людям.

Архипастырь должен стараться стремиться и к кротости, и к смирению. Это просто необходимо. У нас есть Первый Архиерей – Спаситель, Который, умирая на Кресте, молился о распинателях. И мы Его смирению должны подражать. А если архиерей становится начальником надменным, то он выбрал не тот путь. Но думаю, в сознании людей много стереотипов об архипастырях. Хотя в истории, конечно, всякое бывало.

– В день Вашей архипастырской хиротонии что запомнилось Вам больше всего?

– Этот день я хорошо помню, но свое состояние сложно описать. Понимаешь, что ответственность колоссальная ложится на твои плечи, но в то же время осознаешь доверие, которое оказывает и Бог, и священноначалие. На душе трепетно, но ты переполнен желанием сделать что-то полезное – для Церкви, для людей.

– Господь судил Вам служить в Вологодской митрополии – крае, прославленном подвигами многих преподобных. Что стало для Вас личным открытием в это время?

– Назначение на Вологодскую кафедру было для меня неожиданностью, но монахи, как воины – служат там, где нужнее Церкви. Меня мои наставники научили ничего не просить и ни от чего не отказываться. И знаете, когда ты волю Божию, явленную через благословение священноначалия, выполняешь, так спокойнее.

Да, там много древних монастырей – Спасо-Прилуцкий, Кирилло-Белозерский, Нило-Сорская пустынь. Знаете, есть новогодняя сказка, а это древняя рождественская. И не сказка, а быль. Ты поражаешься древностью храмов, монастырей, фресками Дионисия в Ферапонтовом монастыре. Это была целая эпоха в моей жизни. В северных землях есть своя степенность, там привыкаешь к более размеренному образу жизни.

Отрадно вспомнить, что за время моего служения было многое сделано для возвращения Ферапонтова монастыря. После приезда Святейшего Патриарха Кирилла на Вологодскую землю решение этой проблемы получило второй импульс развития. На заседании Священного Синода был открыт монастырь, часть помещений вернули Церкви.

– Первые впечатления самые яркие. Чем запомнилось знакомство с саратовской паствой?

– Нельзя сказать, что впечатления были первыми. Я учился в Самарской семинарии, потому знаю поволжский народ и примерно представлял, что я здесь встречу. У меня дедушка родился в Саратове, поэтому я быстро адаптировался.

– Что Вы считаете приоритетным в своей деятельности сегодня?

– Общение с людьми, проповедь, которая позволяет приводить людей ко Христу. Без этого все остальное в служении священнослужителя теряет смысл.

– Сегодня много говорят о пастырском (и не только) выгорании…

– Всякое бывает в жизни человека – физиология влияет, скорби. Да, бывают кризисы, но к ним нужно относиться как к испытаниям, которые нужно преодолеть. Чаще всего так называемое выгорание происходит от того, что содержание было неполным. Исполняли некоторую форму, а содержание не дотягивало. И у человека возникает противоречие между тем, что он делает, и тем, что у него внутри. Если Христос действует в человеке, Он спасает душу от выгорания. Иначе все Евангелие просто вычеркнуть из жизни можно.

– Ваши пожелания нашим читателям в праздник Рождества Христова и дни Святок?

– Я хотел бы пожелать, чтобы каждый человек в своей жизни обязательно встретился с Живым Христом, впустил Его в свое сердце и дал возможность в нем действовать. В жизни всегда будут испытания, горести, но нужно выбрать свой путь за Христом и пойти. Падать будем, кто-то подножки подставлять будет, но идти надо обязательно. И когда наступит время нам оставить мир, черта, которую люди называют смертью, будет для нас радостью встречи с Любящим Отцом.

– Какое самое яркое детское впечатление, связанное с Рождеством?

– В нашей семье всегда перед Рождеством готовили разговление, подарки многим людям. И вот, помню, как мама что-то вкусное готовила, а я посмотрел мультфильм «Девочка и спички» по сказке Ганса Христиана Андерсена. У меня внутри все сжалось. И я представил, сколько же таких детей! Всю службу думал о них, и сердце щемило. Хотелось раздать все, что есть. В этом детском стремлении, наверное, и есть Рождество.