От избытка сердца

Говоря о социальном служении как приоритетном направлении деятельности Православной Церкви, нельзя не вспомнить имя человека, по праву считающегося основоположником института социального служения в России. Примером всей своей жизни он показал, что значит христианское, милосердное отношение к ближнему. Имя этого человека — Федор Петрович Гааз.

Немец, католик, еще при своей жизни в среде православного русского народа Доктор Гааз заслужил право называться «святым доктором». Строгий к себе, он жил как монах, аскет и молитвенник. Блестящий врач, ученый, состоятельный, широко образованный человек (состоял в переписке с великим немецким философом Шеллингом, а святитель Филарет (Дроздов) считал его, философа и богослова, интереснейшим собеседником), Гааз отдал все, что у него было, нуждающимся людям.

Не только немалые средства, но и все свое личное время и силы он отдавал тем, о ком русское общество того времени ничего не желало знать. Поражает воображение, сколько успел сделать этот человек за свою жизнь, сделать вопреки активному сопротивлению чиновников всех уровней, косности общественного мнения. На него писали бесконечные доносы, затевали судебные тяжбы, издевались, объявляли сумасшедшим, лицемером, фальшивым юродивым. Общество, обличаемое святостью этого врача, всеми силами старалось отторгнуть его: Однажды доктора даже пытались выселить из Москвы. К слову сказать, этому помешала начавшаяся эпидемия холеры — генерал-губернатор, знавший, что только доктор Гааз способен остановить угрозу холерных бунтов в столице и принести реальную помощь в борьбе со страшной болезнью, сменил гнев на милость. И святой доктор ездил по Москве, беседовал с горожанами, усмирял народ, искавший виновных в эпидемии в среде врачей и вельмож, учил распознавать холеру по первым признакам, способам предохранения и лечения. Доказывая, что недуг не распространяется от человека к человеку, он публично целовал холерных больных, а чтобы преодолеть косность московских врачей, просидел полчаса в ванной, где только что обмывали заболевшего человека.

Федор Петрович Гааз был первым, кто в XIX веке ввел женский персонал в больницы и заложил основы женского диаконического служения. После смерти Гааза его детище — первая в России Полицейская больница «скорой помощи» для бесприютных (или, как ее называли в народе, «гаазовская» больница) — стала школой для многих женщин, избравших путь сестры милосердия и посвятивших свою жизнь спасению людей. Первые уроки служения ближним получили здесь сестры милосердия из общества «Утоли моя печали» под патронажем княгини Шаховской.

Начатое Гаазом дело пробудило русское общество, в котором социальное служение постепенно становилось нормой христианской жизни, евангельским долгом каждого христианина. Он впервые на своем примере преуспевающего врача выразил главный лозунг диаконических движений века уже двадцатого — Церковь с бедными, а не Церковь бедных, как это было в его время. Гааз, как Христос, умывающий ноги ученикам, целовал и гладил неизлечимых заразных, утешал обиженных и помогал страждущим. Он показал, что диаконические движения могут быть устроены только по образу Христа, центр жизни которого был среди бедных и обездоленных людей

Человеколюбие и милосердие должны стать, по мысли Гааза, не только разовым актом вдруг ожившего сердца, но постоянным долгом каждого служащего. Человек, выбравший это служение, должен принести себя в жертву так, как это сделал Христос. Такое понимание милосердия приходит к человеку только от Христа, ибо «милость сердечная» творится от избытка, когда человек не может этого не делать.

Сам Федор Петрович жил в крошечной, убогой квартирке при больнице. Нередко она становилась больничным «филиалом» — там размещались больные, которым не хватило места в палатах.

Доктор был по-настоящему внутренне свободен: никакие соображения собственного человеческого достоинства не могли остановить его в стремлении помочь ближнему. Встать на колени перед государем или чиновником, будучи именитым врачом бегать по Москве под проливным дождем в поисках документа, могущего облегчить участь арестанта, вникать в мельчайшие подробности обстоятельств жизни какого-нибудь каторжанина-раскольника или беспаспортного крестьянина — все это была его повседневная жизнь.

Главный врач московских тюрем и ходатай по делам заключенных, Гааз стал также и лекарем духовным. Спасал и осужденных, и осуждающих, призывая к милосердию и побеждая сердца… любовью. Так появился главный рецепт Гааза: «Торопитесь делать добро! Не стесняйтесь малым размером помощи, которую вы можете оказать в том или другом случае. Пусть она выразится подачею стакана свежей воды, дружеским приветом, словом утешения, сочувствия, сострадания, — и то хорошо».

Его книга «Азбука христианского благонравия», распространяемая среди заключенных, людей для общества конченных и отвергнутых, лучше всего свидетельствует о нем как человеке евангельского духа. «Терпение служит выражением и мерою любви нашей к ближнему, которая является в настоящем своем виде, когда с терпением соединяешь кротость и готовность к благодеяниям».

«Призыв к женщинам», написанный доктором на французском языке и опубликованный лишь после смерти автора, можно рассматривать как практическое пособие по организации социального служения и как личное завещание доктора всем людям.

«Женщины-христианки будут деятельно помогать устройству приютов для нуждающихся, для бедных больных, для детей-сирот и для престарелых, дряхлых людей, покинутых и не имеющих силы добывать свой хлеб трудом.

Они никогда не будут откладывать на завтра то, что могут сделать сегодня. Они будут торопиться делать добро. То, что им почему-нибудь недоступно самим, они настоятельно и кротко будут просить сделать тех, кому это возможно, и не будут краснеть, решаясь на эти хлопоты и просьбы, внушаемые им духом милосердия, не станут останавливаться перед унижением, испытываемым при отказах. Всякое унижение, которое они будут переносить при исполнении воли Христа и ради желания пользы ближнему, в свое время превратится для них в драгоценную жемчужину».

Будучи католиком, доктор Гааз был человеком, настолько близким ко Христу, что его принадлежность к миру людей исчерпывалась одним словом — христианин. Он был христианином в самом чистом, апостольском значении этого слова, для него не существовало ни эллина, ни иудея — все были братья во Христе. Федор Петрович сразу же по приезде в Россию из Германии обрел русское имя, посещая католическую церковь, он лучше многих русских знал православное богослужение и содействовал построению православных храмов, обращал в христианство мусульман и иудеев, писал богословские труды, общался и дружил с русскими священнослужителями. Творил дела любви, не думая о тонкостях конфессиональных различий, при этом прекрасно разбираясь в них. Наверное, поэтому святым его считали и считают люди самых разных национальностей, религиозных убеждений и политических воззрений.

В том, что именно такого человека избрал Господь, чтобы показать нам идеальный пример служения Ему и людям, есть глубочайший смысл — истинная любовь не видит в человеке ничего, кроме образа Христа.

Елена Гаазе

Поделиться в: