Распоряжение № 24 о командировании диакона Сергия Жупикова

Попразднство Введения во храм Пресвятой Богородицы. Апп. от 70-ти Филимона и Архиппа и мц. равноап. Апфии (I). Блгв. кн. Михаила Тверского (1318). Мц. Кикилии (Цецилии) и мчч. Валериана, Тивуртия и Максима (ок. 230). Мч. Менигна (250). Мч. Прокопия чтеца (303). Прп. Агаввы исмаильтянина (V). Прав. Михаила воина, болгарина (866). Блгв. Ярополка, во св. Крещении Петра, кн. Владимиро-Волынского (1086). Сщмч. Владимира пресвитера (1932). Сщмч. Иоасафа, еп. Могилевского, сщмчч. Иоанна, Василия, Павла, Иакова, Феодора, Илии, Алексия, Афанасия пресвитера и Иоанна диакона, прмчч. Герасима, Евтихия, Авенира, Саввы, Марка и мч. Бориса (1937). Прп. Параскевы исп (1952).

1 Сол., 271 зач., V, 1-8. Лк., 92 зач., XVIII, 31-34. Апп.: последи́' 302 зач., Флм., I, 1-25. Лк., 50 зач., X, 1-15.

(1 Тим. 6, 17-21; Лк. 18, 31-34). Господь сказал ученикам о страдании Своем, но они ничего не уразумели из сказанного: "слова сии были для них сокровенны". А после "не судили, что ведети" верующим, "точию Иисуса Христа и Сего распята". Не пришло время, они ничего и не понимали в тайне сей: а прошло оно - поняли, и всем преподали и разъяснили. Это и со всеми бывает, да не в отношении только к этой тайне, но и ко всякой другой. Непонятное в начале со временем становится понятным; словно луч света входит в сознание и уясняет то, что прежде было темным. Кто же это разъясняет? Сам Господь, благодать Духа, живущая в верующих, ангел хранитель, - только уж никак не сам человек. Он тут приемник, а не производитель. При всем том, иное остается непонятным на целую жизнь, и не для частных только лиц, но и для всего человечества. Человек окружен непонятностями: иные разъясняются ему в течение жизни, а иные оставляются до другой жизни: там узрится. И это даже для богопросвещенных умов. Отчего же не открывается теперь? Оттого, что иное невместимо, стало быть нечего и говорить о нем; иное не сказывается по врачебным целям, т. е. было бы вредно знать преждевременно. В другой жизни многое разъяснится, но откроются другие предметы и другие тайны. Сотворенному уму никогда не избыть тайн непостижимых. Ум бунтует против этих уз: но бунтуй - не бунтуй, а уз таинственности не разорвешь. Смирись же, гордый ум, под крепкую руку Божию и веруй!