Молитва, облеченная в краски

Творческий почерк Михаила Васильевича Нестерова легко узнаваем. Невозможно словами передать то, что тоньше, невесомее слов – полутон или робкий штрих кисти, цвет настроения или зорко пойманный и точно подмеченный оттенок состояния природы, а на самом деле – души человека. Все то, что так свойственно полотнам Нестерова. За ними читается тонкий, умный человек, внимательный собеседник, взывающий душу зрителя к неспешному и глубокому внутреннему диалогу. А между тем многие современники и исследователи биографии художника отмечали его неукротимый, мятежный нрав, его бурную, кипучую энергию, его творческие и душевные искания.

«Мучительно сложная натура»

Современник Михаила Нестерова художник и искусствовед Александр Бенуа писал о нем: «Нестеров, измученный жизнью, – очень сложная, мучительно сложная натура».

Книга воспоминаний Михаила Нестерова «Былые дни», написанная им в самом конце жизни, менее всего напоминает размышления созерцателя, наблюдающего жизнь со стороны. Нестеров писал словом не менее прекрасно, чем красками, и назначение своего творчества понимал так: «В художестве, в темах моих произведений, в их настроенное, в ландшафтах и образах беспокойный человек находил тихую заводь, где отдыхал сам и, быть может, давал отдых тем, кто его искал. Я избегал изображать так называемые сильные страсти, предпочитая им наш тихий пейзаж, человека, живущего внутренней жизнью». Критик В.В. Розанов так характеризовал творчество художника: «Нестеров вынул из сердца русского человека молитву в особых обстоятельствах и свою личную и облек ее в краски».

«На душе так славно, так покойно»

«В тихий весенний вечер 19 мая 1862 года в Уфе, в купеческой семье Нестеровых появился на свет Божий новый член семьи. Этим новым членом нестеровской семьи и был я». Так пишет Нестеров о своем рождении. Из двенадцати рожденных в семье детей выжили всего двое – Михаил и его сестра Александра. Мишенька родился слабым. «Пробовали меня класть в печь, побывал я и в снегу на морозе, пока однажды не показалось моей матери, что я вовсе отдал Богу душу. Меня обрядили, положили под образ. На грудь положили небольшой финифтяный образок Тихона Задонского». Отец занялся печальными приготовлениями к похоронам. «А той порой моя мать приметила, что я снова задышал, а затем и вовсе очнулся. Мать радостно поблагодарила Бога, приписав мое воскрешение заступничеству Тихона Задонского, который, как и Сергий Радонежский, пользовался у нас в семье особой любовью и почитанием».

Религиозное воспитание мальчика было укоренено семейными традициями и всем укладом жизни купеческого семейства Нестеровых. «В комнате у матери или в детской тишина, горит лампадка у образов. Старшие уехали ко всенощной ко Спасу или в собор, а я, сидя на своем деревянном коне, несусь куда-то. На душе так славно, так покойно».
 

Поиски себя

К семейному купеческому делу юный Нестеров проявлял полную «коммерческую бесталанность», что и решило его дальнейшую судьбу.

До двенадцати лет Нестеров – шалун, баловник и озорник – жил в Уфе, окруженный заботой и любовью родных. Но прошла пора игр, и родители начали готовить его к учебе. В 1872 году Михаил Нестеров поступил в Оренбургскую мужскую гимназию Уфы, а спустя два года — в Московское реальное училище. Но надеждам отца увидеть сына инженером-механиком не было суждено сбыться.

Михаил, обладавший неудержимым нравом и тяготившийся изучением неинтересных ему предметов, стал запевалой во всех ученических проказах и шутках. Ему даже дали прозвище – «Пугачев». В училище стало ясно окончательно: призвание Михаила – это живопись. И тратить время на посторонние занятия – значит зарывать талант юноши.

В 1877 году Нестеров поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В училище Нестеров пробыл всего три года и в 1881 году переехал в Петербург, где поступил в Академию художеств. Но и здесь мятежный характер и поиски себя не дали ему задержаться надолго. Через год он вновь вернулся в Москву и продолжил учебу. При явном даровании путь его к признанию был долгим и непростым.

«Ты прекрасна своей душой»

Художник лучшим событием своей жизни считал встречу со своей первой женой. «Судьба» — так он называет Марию Ивановну Мартыновскую, скромную уфимскую девушку, «лишенную всякого внешнего блеска», с которой, вопреки родительской воле, он обвенчался в 1885 году.

«Смотря на нее, – писал он о первой встрече много десятилетий спустя, – мне казалось, что я давно-давно, еще, быть может, до рождения, ее знал, видел. Такое близкое, милое что-то было в ней». Ее простота, сердечность, готовность к самопожертвованию и женственность покорили художника.

Дочь художника позже писала о матери: «Первый весенний цветок с его тонким ароматом. Вот если можно уловить эту неуловимую прелесть, быть может, “не от мира сего” – будет и сходство, и понятно станет ее влияние на творчество отца».

«Любовь и потеря сделали меня художником»

Художник много и плодотворно трудится. Создает многочисленные иллюстрации для книг и журналов. Чувствует себя подлинным главой семьи, отказывается от денежной помощи отца и работает, работает... Ведь в семье ждут появление первенца. Но семейное счастье Нестерова было недолгим. День рождения дочери Ольги был самым счастливым днем в жизни Михаила Нестерова, а через два дня «наступил день самый горький». Мария Ивановна, несмотря на старания докторов, умерла. Нестеров был в отчаянии: «Я остался с моей Олечкой, а Маши уже не было, не было и недавнего счастья, такого огромного, невероятного счастья. Наступило другое – страшное, непонятное. Как пережил я те дни, недели, месяцы?» Мария Ивановна была похоронена в Даниловом монастыре. «Она постоянно была со мною, и казалось, что души наши неразлучны…»

«Любовь к Маше и потеря ее, – писал Нестеров в своих записках, – сделали меня художником, вложили в мое художество недостающее содержание, и чувство, и живую душу – словом, все то, что позднее ценили и ценят люди в моем искусстве».

Первой работой, в которой воплотились характерные для зрелого творчества Михаила Нестерова черты, стала «Христова невеста». Создана она была после смерти жены. Ее чертами наделяет художник героиню своей картины. Нестеров много раз писал свою супругу. В итоге в творчестве художника появился особенный женский образ, который современники прозвали «нестеровской девушкой».

В это время в творчестве Нестерова появляется тема праведника, живущего сокровенно от людей, благодаря которому и держится весь мир. В героях своих картин он стремится показать искреннюю веру, соединенную с глубоким смирением и любовью. Первой такой работой была картина «Пустынник» 1888 года, которая стала событием и впервые заставила заговорить о Михаиле Васильевиче как о состоявшемся художнике. «Пустынника» приобрел Павел Михайлович Третьяков.

На деньги, полученные от продажи картины, Михаил Нестеров отправляется в свою первую заграничную поездку. Он путешествует по Европе, изучает работы старых мастеров. Во время этой поездки к нему впервые приходит идея картины, посвященной преподобному Сергию Радонежскому.

Возвратившись на Родину, художник начинает работу над самым известным своим произведением: «Видение отроку Варфоломею». Картина получила самые разные отзывы: одни упрекали автора, другие восхищались им. Сам Нестеров всегда считал «Видение» своей лучшей работой. За более чем 50 лет творческой деятельности Нестеров создал 15 больших произведений, посвященных преподобному Сергию Радонежскому, но эта первая работа, завершенная в 1890 году, была особенной…

Жить будет «Отрок Варфоломей»

«Вот если через 30, через 50 лет после моей смерти он еще будет что-то говорить людям – значит, он живой, значит, жив и я», – писал художник.

По возвращении из Европы Нестеров поселился недалеко от Сергиева Посада. Здесь сама природа словно бы хранила воспоминания о жизни Преподобного. Художник часто бывал в Троице-Сергиевой Лавре, готовясь к написанию картины, изучил «Житие преподобного Сергия», написанное Епифанием Премудрым.

Отрок Варфоломей (будущий преподобный Сергий) встретил святого старца. Последний спросил отрока о его заветном желании и услышал: «Ныне прискорбна душа моя, так как учуся грамоте и не умею, ты же, отче святой, помолись за меня Богу, чтобы я выучил грамоту». Услышав это, старец дал Варфоломею кусочек просфоры со словами: «О грамоте, чадо, не скорби, от сего дня дарует тебе Господь грамоте умение зело добре».

Чем внимательнее проникаешь вглубь картины, тем отчетливее видны в ней традиции иконописи: символизм деталей, одновременное изображение событий прошлого, настоящего и будущего, цветовая палитра. Нарядная деревянная церковка на заднем плане – это приходской храм, в котором преподобный Сергий трижды возвестил свое будущее появление на свет, и одновременно – это прообраз будущей Лавры. Извилистая тропа – дорога, по которой он придет к храму. Могучий, раскидистый дуб – будущее, которое ожидает Варфоломея: сам Сергий, его многочисленные ученики и последователи преобразят устои русского монашества.

Необыкновенны Нестеровские пейзажи, воссоздающие образы тихой первозданной природы, где «всюду разлита Божья Благодать», где сам человек становится духовно чище и ближе к Богу. Константин Паустовский писал: «Картина эта – как хрустальный светильник, зажженный художником во славу своей страны, своей России. В чистом, как ключевая вода, воздухе виден каждый листок, каждый скромный венчик полевого цветка, каждая травинка и крошечная девочка-березка. Все это кажется драгоценным. Да так оно и есть».

Более 22 лет своей жизни и огромного труда посвятил М.В. Нестеров иконам и церковным росписям. Он сам расписал храм в Абастумане, церковь в Новой Чартории и храм Марфо-Мариинской обители в Москве. Названия его картин «Святая Русь», «На Руси. Душа народа» свидетельствуют о направлениях его творческого и духовного поиска. Он остался верен своей теме, несмотря на революцию 1917 года.

Личная биография художника была наполнена драматичными событиями. Второй брак, рождение и болезни детей, их сложная судьба. Бесприютность и невозможность воплотить творческие идеи в послереволюционный период. Не миновал его семью маховик репрессий. Будут в его судьбе аресты и расстрел близких; будет и запоздалое признание властей, и Сталинская премия за серию портретов. Но испытания не сломили мастера. Художник сохранил поразительную работоспособность до глубокой старости. Умер Михаил Васильевич Нестеров на 81 году жизни в октябре 1942 года.

Подготовила Оксана Баландина