Учат в школе

Учитель истории энгельсской СОШ № 20 педагог высшей категории Елена Геннадьевна Небыкова задолго до того, как была запущена Всероссийская программа под названием «Основы религиозной культуры и светской этики», занялась духовным просвещением школьников по собственным авторским программам. На несколько лет школа превратилась в региональную экспериментальную площадку по духовно-нравственному воспитанию детей, а экспериментальным классом стал ее родной 5 «а», в котором Елена Геннадьевна была классным руководителем. Несколько лет изо дня в день учительница рассказывала ребятам, что же такое Православие применительно к их жизни, в чем оно может помочь, от чего защитить. Елена Геннадьевна открыла детям двери в сложный и интересный духовный мир, показала такой пласт знаний, мимо которого всякий образованный человек, родившийся в православной стране, не должен пройти.

Чего не собрал в юности,
как же можешь приобрести в старости твоей?
(Сир. 25, 5).

– Елена Геннадьевна, как Вы решились на такой непростой эксперимент в то время, когда многие чиновники от образования откровенно занимали антирелигиозную позицию, а большинство Ваших коллег, да и родителей не были готовы к подобным переменам в школьной программе?

– Всё началось с курсов, на которые нас пригласила методист по воспитательной работе муниципального методического центра управления образования Лидия Владимировна Ермакова. Она привлекла инициативных учителей из разных школ района, которые горели общей идеей духовно-нравственного воспитания школьников на основе Православия. Надо было что-то делать для преодоления духовного кризиса, которым школа была больна со времен перестройки.

И вот мы собрались вместе, все единомышленники, все люди воцерковленные, каждый со своей идеей, со своими разработками и с огромным желанием начать работать. Мы были вместе, и нам не было тяжело. Мы трудились сообща, обменивались методиками, если что-то получалось, делились опытом. Большую поддержку нам оказывала Елена Владимировна Аристархова, старший методист кафедры гуманитарного и эстетического воспитания Саратовского областного института развития образования. Благодаря ей, я и решилась на масштабный эксперимент, который за несколько лет по сути вырос в большой научный труд. С моим экспериментальным классом занималась не я одна, со мной работали психологи, священники. Разумеется, и родители были вовлечены в воспитательный процесс. Очень хорошо поддержал меня и бывший директор школы, ныне покойный, Николай Николаевич Петров. Далекий от Церкви человек, он понял, насколько важно заполнить идеологический вакуум живым, настоящим делом. Но это требует больших усилий и времени, которого катастрофически не хватает сегодня учителям, до предела загруженным бесконечной отчетностью и прочими обязанностями. У педагога должно быть время, чтобы подумать не только о душе ребенка, но и о своей тоже.

– Расскажите, как Вы работали со своим классом, ведь это был не один формальный час в неделю, а выстроена система ежедневной работы по духовно-нравственному воспитанию, в которую входили тематические классные часы, посещение храмов, встречи со священниками, различные мероприятия, дела милосердия и т.д.

– Да, ребята с интересом включились в активную деятельность, участвовали в благотворительных акциях, помогали ветеранам, готовили тематические мероприятия, в том числе и посвященные церковным праздникам, участвовали в крестных ходах. Мы провели множество встреч с духовенством, экскурсий в храм, за четыре года у ребят расширились их познания о мире и о себе. Главное – они стали другими, их сердца раскрылись, зашевелились души.
В классе со временем, не сразу, создалась особая доброжелательная атмосфера. Менялось отношение детей друг к другу. Учителям было легко работать с этим классом, ребята успевали по всем предметам. Класс стал лучшим из лучших, семь учеников окончили школу с медалью. Результат поразительный! Помню, во время проведения в Саратове «Пименовских чтений» к нам приехали педагоги со всей России. Я проводила мастер-класс со своими детьми. Потом меня спрашивали: откуда эти дети, где я их набрала? Они свободно рассуждали на сложные духовные темы, вели диалог с учителем, показывали глубокие знания и интерес к предмету. И это обычные дети из обычной школы, не из православной гимназии.

– Легко ли давались детям, воспитанным вне христианских традиций, новые сведения и понятия, все аспекты православного вероучения и церковной жизни?
– Вы путаете религиоведение с духовно-нравственным воспитанием. Мы на занятиях рассматриваем общечеловеческие ценности с точки зрения православного христианства. Например, прочитали житие святого, начинаем с детьми рассуждать о его жизни, подвигах. Как в святых людях постоянно поддерживался огонь живой совести? Почему они могли всех прощать, всех любить, всегда творить добро и быть милостивыми? Я объясняю детям, что в христианстве идеал святости – Христос, и святые стремились Ему во всем подражать.

Дети должны знать, что в основе нашей русской культуры, во всем укладе жизни их предков, нравственных устоях лежит Православие. Так что у нас подход к предмету ОПК культурологический. Но что такое православная культура? Это не только храмы, иконы, библейские сюжеты, церковные праздники, о чем мы, конечно, говорим на наших занятиях. Прежде всего, это внутренний мир человека, его духовные устремления. Сегодня дети живут в потребительском обществе, но не будем упрекать их в стяжательстве, если они стремятся к красивым, модным вещам. Это не так страшно. Главное, чтобы на душе не было тяжело от скверного поступка, а если кого-то обидел, оскорбил, солгал, не пришел на помощь – совесть должна кричать об этом.

Есть вещи, которые невозможно выучить по учебнику, но подготовить, разрыхлить почву, посеять в душе ребенка зерна истины – учитель обязан. Свою задачу я вижу в том, чтобы пробудить у детей интерес к духовному поиску, к православной вере. Речь не о том, чтобы навязывать веру, заставлять ходить в храм и молиться. Но учитель должен показать, что такое Православие, и тем самым предоставить детям возможность самим сделать осознанный духовный выбор.

– Как к таким переменам относятся их родители? У Вас не возникало с ними проблем?

– С родителями вначале было непросто, приходилось сталкиваться и с ересью, и с полным непониманием – зачем всё это нужно? Для них тоже проводился ликбез, ведь они были частью эксперимента. Иначе нельзя – учитель, ученики, их родители должны идти одной тропой. Когда родители приходили на наши уроки, мероприятия, смотрели, слушали, чем мы занимаемся, они сразу становились нашими союзниками. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И сейчас, если я беру класс, вначале провожу урок для родителей. Многие вопросы сразу отпадают.

– Бывают ситуации, когда учитель не может найти ответ на вопрос ученика?

– Конечно, бывают. К сожалению, не всякий учитель может в этом признаться и порой дает ответ, базируясь на собственном мировоззрении. Нельзя создавать ложные представления о православной вере. В таких случаях надо не стесняться говорить: дети, я не могу сейчас ответить на ваш вопрос, лучше я спрошу у священника. Я постоянно консультируюсь у священников, потому что только на свой опыт полагаться нельзя, мы же светские учителя.

– Как сделать так, чтобы курс ОПК был увлекателен для детей?

– Чтобы по-настоящему работать с детьми в духовном направлении, нужно прежде всего иметь с детьми контакт, доверительные отношения, знать, чем живет ребенок, что его волнует. Что такое ОПК? Это не география с математикой. Я могу прийти на урок с определенной темой, а класс к ней не готов. Морально не готов. Значит, нужно тут же перестроиться, взять другую тему, но для этого нужно столько всего знать, столько перечитать, то есть всё время поиск, поиск, поиск. Вот такой это предмет!

– На Ваш взгляд, каждый ли педагог, теоретически освоивший курс ОПК, может его преподавать?

– Мне кажется, здесь главное — добросовестно отнестись к делу. Если педагог владеет материалом, он не обязан быть воцерковленным человеком. Никто не требует от преподавателя ОПК религиозности, предмет все же светский. Пусть он не горит душой, но пусть честно делает свою работу, знает православное вероучение, несет детям истину. Станут наши ученики верующими людьми, не станут, но они должны знать, что есть православная вера, и это тот камень, на котором строится нормальная жизнь с нормальными нравственными ориентирами.

Я для себя так решила, что совершу грех, если не донесу до своих учеников то, что знаю, во что верю. Это мой путь, и я должна им идти. Часто слышу от своих коллег: «Ты что – святая? Кому это нужно?» Я понимаю таких учителей, они замотаны, загружены до предела, времени катастрофически не хватает. И, возможно, до сердца ребенка они никогда не достучатся, потому что сами не горят. Но какие-то знания всё равно донесут, это уже хорошо.

Сейчас издан добротный учебник, много можно найти дополнительного материала, созданы хорошие православные мультфильмы. Урок можно построить очень интересно, надо только подойти к этому с душой. Конечно, верующему учителю говорить о Боге, о душе и духовности легче, чем его далекому от Церкви коллеге. Он свое дело делает с христианским пониманием.

– Могли бы Вы сказать, что стало плодом Ваших многолетних усилий?

– Весь мой бывший экспериментальный класс, все выпускники 2015 года стали студентами разных вузов. Одна девушка стала регентом церковного хора. Недавно мне для работы понадобились отзывы о них с места учебы. Я попросила ребят взять их у себя в деканате. Отзывы обо всех получила замечательные. Все отлично учатся, активно участвуют в студенческой жизни, организовывают благотворительные акции, очень отзывчивы, они нацелены на деятельное добро – этому их научила школа. Бог есть любовь – это главная христианская мысль. Ребята ее усвоили. Не знаю, как это проросло, но это проросло.

Беседовала Марина Шмелева