Святочный рассказ

Основой возникновения жанра рождественского святочного рассказа, бесспорно, является величайшее событие в мировой истории — Рождество Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Это событие преобразовало весь строй нравственной жизни человечества. Любовь, заповеданная Христом Спасителем, всеобъемлющая и самоотверженная, стала тем животворным началом, которое призвано просветить мир.

Появление первых рассказов с рождественской тематикой в России происходит в середине XIX века. До этого времени публикации в печати святочных произведений были единичными и ориентировались они, прежде всего, на фольклорный материал святочного гадания или ряженья, закрепленный в народных быличках. Причем материал этот в известных нам текстах интерпретируется в комическо-приключенческом ключе.

Только после того, как были переведены на русский язык знаменитые «Рождественские повести» Ч. Диккенса начала 1840-х годов, в России наблюдается массовое появление рождественских текстов. Повести Диккенса попали на подготовленную почву и имели громадный успех у русского читателя, породив множество подражаний, перепевов и вариаций.

К созданию «Рождественских повестей» Диккенс приступил уже зрелым мастером — они относятся ко второму десятилетию его творчества. Весь цикл представляет собой пять произведений: это «Рождественская песнь в прозе» (1843), «Колокола. Рассказ о духах церковных часов» (1844), «Сверчок на печи. Сказка о семейном счастье» (1845), «Битва жизни. Повесть о любви» (1846) и «Одержимый, или Сделка с призраком» (1848).

Благодаря своему несравненному таланту, Диккенс сумел поднять их над уровнем примитивного чтения, наполнявшего английскую периодику, превратить в подлинные поэтические шедевры. Вот как говорит об открывающей цикл «Рождественской песни в прозе» К. Д. Честертон: «Повесть поет от начала до конца, как поет счастливый человек по дороге домой… С первых же бодрых фраз она поэтична и восторженна. Поистине, это Рождественская песнь, и ничто другое».

Одним из первых писателей, обратившихся к диккенсовским шедеврам, был Д. В. Григорович, опубликовавший в 1853 году в журнале «Москвитянин» повесть «Зимний вечер». Но появление русской рождественской прозы стимулировали не только «Рождественские повести» Ч. Диккенса. Немаловажную роль в этом процессе сыграли «елочные» повести «Щелкунчик» и «Повелитель блох» Э.Т.А. Гофмана, а также некоторые религиозные сказки Х. К. Андерсена, особенно «Елка» и «Девочка со спичками».

Интересно, что какие бы сборники сказок Андерсена ни выходили в России в XIX веке, в большинстве их присутствовали религиозные и собственно рождественские сказки, такие как «Колокол», «Красные башмаки», «Девочка, наступившая на хлеб», «Последний сон старого дуба», «Девочка со спичками», «Елка». Последние четыре как раз связаны с празднованием и идеями Рождества, и из всего наследия Андерсена именно они оказали первостепенное влияние на русский святочный рассказ.

Любопытное влияние оказали сказки Гофмана на самый быт россиян и строй празднования Рождества. «Елочный» ажиотаж, охвативший на рубеже 40-х годов весь Петербург, подкреплялся модой на немецкую литературу, и прежде всего — на Гофмана, «елочные» тексты которого пользовались большой популярностью. «Щелкунчик» и «Повелитель блох», выходившие к Рождеству отдельными изданиями, представляя детям специальное праздничное чтение, попутно способствовали распространению в российских домах обычая рождественской елки.

Тема Рождества вносила в освоенный уже жанр святочного рассказа новые мотивы — искупительной жертвы, всепрощения, примирения, раскаяния, а также мотивы Евангельских притч и заповедей, как, например, мотив возвращения блудного сына, столь частый в подобных рассказах. Ведущим мотивом рассказов с рождественской тематикой становится мотив чуда, каким бы конкретным содержанием ни наполнялось это понятие. Чудо, свершившееся когда-то в Вифлееме, как бы ежегодно и многократно повторяется в день Рождества, безгранично множась и проходя к каждому отдельному человеку в своем особенном проявлении. Готовность к чуду, его нетерпеливое ожидание — характерная черта предпраздничного состояния героя таких рассказов. Однако рождественское чудо часто в святочных рассказах вовсе не является чем-то сверхъестественным, оно приходит в виде обычной жизненной удачи, простого человеческого счастья, неожиданного спасения, вовремя и обязательно в рождественский вечер пришедшей помощи.

По закону жанра все рождественские истории должны были иметь счастливый конец. Однако так было не всегда — наряду с благополучным концом (рождественским чудом) встречались тексты, имеющие трагическую развязку. Баллада Ф. Рюккерта «Елка сироты», сказка Г. Х. Андерсена «Девочка со спичками» и рассказ Ф. М. Достоевского «Мальчик у Христа на елке» обладают как раз такой особенностью. Трагедия в этих произведениях — не закономерность, а вопиющая несправедливость устройства общества. Она — свидетельство несоответствия устройства человеческой жизни, общественных отношений вечным идеалам, заветам Того, Кто пришел когда-то в мир в первую рождественскую ночь, чтобы этот мир спасти.

К середине XIX века относится появление первых новогодних и рождественских текстов для детей. И первым детским периодическим изданием, широко ориентированным на календарь, стал журнал детской писательницы А. О. Ишимовой «Звездочка», который выходил с 1842 по 1863 год. Зима, елка, Рождество и Новый год — вот тот тематический комплекс, который оказывается в центре декабрьско-январских выпусков этого журнала.

В последние два десятилетия XIX века «святочная» словесность переживает самый настоящий бум. Подавляющее большинство русских святочных произведений было создано именно в этот период. Большое влияние на оживление святочного жанра оказало творчество талантливых соотечественников, прежде всего Н. С. Лескова. Именно выход в праздничном январском номере «Русского вестника» за 1873 год великолепного лесковского «Запечатленного ангела» побуждает других авторов к самостоятельным опытам в популярном жанре.

Рассказ в точности соответствует святочным канонам: построен по принципу «рассказа с обрамлением», в качестве «обрамления» основного сюжета даны эпизоды беседы путников на постоялом дворе; беседу ведет достойный доверия автора и читателей рассказчик — бывший раскольник, а ныне пришедший к истинной вере, степенный и рассудительный Марк Александров; события прошлого вспоминаются в поучение современникам во время Святок, в Васильев вечер, в самую что ни на есть рождественскую погоду с жестокой метелью, собравшей самых разных людей вместе в мужичьей избе; напряженно развиваются необычайные события, являются необычные, яркие характеры, происходят чудеса (о том, как трактуется чудесное автором, скажем позднее), финал произведения благополучен: после всех испытаний Ангел, Божий посланник, приводит наконец всех раскольников в лоно Церкви; рассказ преподает нравственный урок любви к людям.

Говоря о русском святочном рассказе необходимо коснуться и духовного облика писателей, обращавшихся к этому жанру. В большинстве своем это были лучшие представители русского общества, исполненные христианской доброты и сострадания. Прекрасным примером может служить писатель А. Н. Будищев, к сожалению, несправедливо забытый в наше время. В конце XIX — начале XX века его имя стояло наряду с именами Тургенева, Чехова, Куприна. Причиной популярности Будищева в дореволюционной России, равно как и причиной забвения в России советской является то, что все его сочинения проникнуты христианской любовью, искренностью, милосердием. А. Н. Куприн так вспоминал об этом писателе: «Поистине весь Алексей Николаевич светится какой-то внутренней глубокой христианской чистотой. Именно более чистого душевно человека я никогда не встречал в моей жизни… Показной или обязательной набожности в Будищеве не замечалось, но в душе он был человеком хорошо, тепло, широко верующим, человеком светлым, беззлобным и легко прощающим слабости и ошибки».

* * *

Жесткость жанровой формы святочного рассказа привела в конце концов к однообразию сюжетных схем. Однако, несмотря ни на что, святочному рассказу суждено было пережить и век XIX, и век XX. Объяснение такого долголетия находится в самом назначении святочного рассказа — напоминать людям о вечных ценностях и нравственном идеале, без чего невозможно ни благое земное существование, ни спасение души. Святочный рассказ тесно связан со свершившимся однажды и повторяющимся из года в год великим событием — Рождением Спасителя.

Иерей Максим Митрофанов

Поделиться в: