Книги от личного опыта

Шестьдесят лет назад в Свято-Успенском Псково-Печерском монастыре поселился замечательный насельник. Митрополит Вениамин (Федченков) чуть более двух лет возглавлял Саратовскую кафедру. За это время уполномоченный по делам религии успел заметить в нем «махрового реакционера» и «врага советской власти». А верующие – доброго, искреннего, очень цельного (хотя и несколько наивного) архипастыря и глубокого проповедника. 

Все вышеперечисленные качества этого легендарного человека поспособствовали тому, что его отправили на пенсию. Владыка поселился на покое в Печорах. Здесь он совершал богослужения, молился о Родине и пастве и приводил в порядок богатое литературное наследие. Богатое не только по внушительному объему, но и по глубине содержания.

Особое место среди богословских сочинений, мемуаров и житийных описаний занимают его размышления о богослужении. Богослужение – это тоже богословие, потому что оно основано на духовном опыте, а духовный опыт дается, прежде всего, в молитве.

Отношение к молитве самого Владыки Вениамина было очень личным, сердечным. Вот как вспоминает о нем митрополит Антоний Сурожский: «У Владыки Вениамина было одно потрясающее свойство, подобное которому было и у Владыки Владимира (Тихоницкого) на rue Daru. Когда они принимали участие в службе, даже не служа, они как-то поднимали службу, и она от земли возвышалась к небу. Я помню, как Владыка Вениамин стоял на службе, и от того служба делалась цельной и возносилась».

По словам самого митрополита Вениамина, богослужение – это дар Божий, а богослужебные песнопения – некий ответный дар человека в благодарность воплотившемуся Спасителю, лучший, чем вещественное приношение. Стихиры, тропари, кондаки, а в особенности каноны научают вере наряду со Священным Писанием. Написанные святыми отцами, проверенные Церковью Божией в течение тысячелетий, они как и прежде поражают нас своей глубиной и оригинальностью.

Митрополит Вениамин сам придавал огромное значение богослужебным текстам и призывал каждого христианина вчитываться в них, углубляться, а проповедников – основывать на них свои слова и поучения. Свои мысли он изложил в книгах, посвященных двунадесятым праздникам.

Владыка записывал свои размышления от предпразднства и до отдания торжества, отмечая, что в сам момент празднования совершившееся воспринимается по-особому: глубже и ярче. В дальнейшем он дописывал, редактировал и компоновал написанное. Повествование о каждом празднике автор начинает, как правило, со «своих мыслей» о значении и смысле отмечаемого события, вспоминая при этом личные впечатления и настроения, которые испытывал в разные годы на праздничном богослужении. Отдельная часть повествования посвящена рассмотрению богослужебных текстов, при этом Владыка объясняет и подкрепляет каждую подробность события выписками из богослужебных песнопений.

Мы предлагаем ученикам нашей школы познакомиться с отрывками из размышлений митрополита Вениамина (Федченкова) о празднике Успения Пресвятой Богородицы. Возможно, такие простые, искренние и одновременно очень глубокие слова, рожденные из личного молитвенного опыта, помогут каждому из нас глубже и сознательнее участвовать в богослужебном чествовании этого великого двунадесятого праздника.

Из книги митрополита Вениамина (Федченкова) «Размышления о двунадесятых праздниках»

Какая благодать праздника?

Успение Божией Матери иногда называется «второй Пасхой». Эту мысль мне пришлось впервые вычитать из Афонского листка на Успение. И действительно, здесь много общего: само Воскресение Господа и воскрешение Божией Матери; и то, и другое совершилось на третий день по кончине; и тогда, и при Успении не было апостола Фомы: при первом явлении Воскресшего и при кончине Богородицы; а потом он прибыл, и через него открылось воскрешение Ее. И прочее.

Но конечно – в смысле благодати праздника – разница великая. Если там мы испытывали «веселую благодать», если первым словом Воскресшего Господа мироносицам было: «Радуйтеся!» и прочее, то другой такой радости быть не может!

И у меня ее тоже не было сначала. Но зато была иная благодать, и даже не одна, не один дар Божией Матери. О них я и скажу.

Первая благодать была – мир на душе. И этому даже соответствовала сама природа: чистое бирюзовое небо, ни одного облачка, яркое солнце, легкий ветерок немного освежал… И думалось о будущем рае, Царстве Небесном…

Но тотчас вставала другая память: о необходимости спасения. Вера, молитва, борьба за спасение души… Грехи, леность, недостоинство… Суд Божий… И этот дар благодати – преимуществовал пред первым… Да, так было и в богослужении: мне слышалось слово «спасение». И думал я: может быть, Матерь Божия потому и не дает благодати радости, что мне, грешному, нужнее иное: спасение! Несомненно! Сначала это – важнее.

Так прошла всенощная и Литургия в праздник. И я уже на этом успокоился: и это – великая милость от Богородичной славы! Как вдруг, и совсем неожиданно, пришла третья благодать, но уже к вечеру. Дело было так.

…Зазвонили к вечерне… Я пошел в церковь… В храме – тишина… Старый о. П. зажигает лампадку… Слепец А-й уже здесь: он всегда приходит ранее всех… И более – ни души… Народ после Литургии свалил; и к вечерне уже никто из селений не пришел. Только одна женщина, чем-то расстроенная, скорбная, была в храме…

Я наложил на себя епитрахиль и начал вечерню… И вдруг ощущаю на душе, что в меня входит радость праздника. Так хорошо! Так хорошо! И никто этого не знает. А у меня радостно! И тотчас пришли мысли: «Вот когда пришла благодать третья…» Но уже к вечерне лишь… И не ждал я ее – сама она пришла.

И пришла тогда, когда суета праздничная спала и водворилась тишина. Благодать же Божия не любит «молвы»… И если мы хотим благодати, то уже ни о чем человеческом помышлять не должны… И всю вечерню я был в тихой радости… Но она пришла как дополнительная к первой, и особенно – ко второй, главной: к мысли о спасении.

Отдание праздника

Уже не раз приходилось замечать, что нередко в отдание праздника благодать дается больше, чем во все дни попразднства; а иногда – и больше даже, чем в самый праздник. На Успение в том же сербском монастыре «Студениза» пережито мною было следующее.

Беспокоили грехи, хотя бы и тонкие: в пожеланиях, в помыслах, в искушениях и тому подобном.

Враг – это давным-давно подмечено многими – в большие праздники искушает нас сильнее. Но и Господь дает большую благодать. А Пресвятая Богородица имеет особую силу против бесов. И на этот раз враг не смог добиться своей цели. С помощью Владычицы враг был обессилен.

Однако я глубже узрел свои недостатки. И на другой день отдания я исповедовался… Теплые слезы сокрушения омыли душу… Сила возвратилась. Мир, как всегда, водворился в ней.

Так Таинством покаяния закончилось попразднство Успения: а это и есть путь спасения! Борьба неизбежна: «борьба за благодать!»

Завершение праздников

Успение Божией Матери является завершением всего круга праздников – всего дела Христова.

Спаситель пришел спасти человека – и душою, и телом, всецело спасти. Это Он показал многим самим делом в Себе Самом на Вознесение; а прежде того, еще на Преображение, показал лучшим трем апостолам, что ждет человека, каким он может и должен быть.

И вот первою достигла этой славы Царства Пречистая Богоматерь! А Она вся – от нашего естества. Следовательно, и всякий иной может уподобиться Ей и Вознесшемуся Христу. Остается лишь трудиться над этим. Для этого и начинается дальше обычный ТРУДНИЧЕСКИЙ год с 1 сентября, то есть «новый год» по церковному счислению.

И весьма примечательно это совпадение Успения Богоматери и конца года: завершение дела Христова совпало с завершением времени… А с 1 сентября опять начинается новый круг жизни…

Также весьма замечательно, что Успение празднуется после Преображения и в близком расстоянии от него: и там, и здесь – прославление; и там, и здесь – Царство Божие, или Небесное; и там, и здесь – преображение, изменение не только в духе и душе, но и в теле, и даже в одеждах. Там они просветились белее снега; здесь гроб Пречистой окажется на третий день пустым, не останется и одежд Ее. Значит, и с ними случилось что-то сверхъестественное, подобно тому, как Господь со временем претворит огнем этот мир в лучший, иной, «духовный», где не будет ни солнца, ни луны, ни времени, ни пищи. Это претворение во Христе началось уже с Преображения, а теперь продолжается вознесением Богоматери – то есть и Ее преображением. Значит, Царство Божие открылось для Нее уже в полноте.

Поэтому с этого именно момента наиболее приличествует чтить и именовать Ее как «Царицу»… И в песнопениях мы уже видели это не раз. Она уже «сцарствует» – со Христом.

А к сему призваны и все верующие. Посему-то промыслительно Преображение совершилось близко к Успению: два явления одного порядка.

Поэтому-то и мы, когда услышим о смерти кого-либо, сразу отвечаем: «Царство ему Небесное!», то есть желаем для него Царства Божия. Но с Божиею Матерью это уже совершилось. Она уже вошла в Царство Божие!

Почему на Руси много храмов Успению?

Об этом думается так. В Успении, как в ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ событии Домостроительства, собрано ВСЕ, вся вера наша. Это сокращенный Символ веры, от рождения Ее Самой до мысли о всеобщем воскресении, от Творца мира до восстановления всей твари.

И вообще, Русь почитала, СЛАВИЛА БОГОРОДИЦУ. Успение же – самый главный праздник Ее, слава Ее.

Праздник Успения нас поставляет под покров и предстательство Богоматери, сверх единаго ходатая Бога и человеков Иисуса Христа (ср.: 1 Тим. 2, 5). Это очень отрадно! Но в то же время мысль О СМЕРТИ Ее заставляет и нас думать о своей смерти и усиленнее спасаться; тем более что мы – грешны, а православное мировоззрение всегда покаянное.

Поделиться в: