Научиться доверию и верности

Мой собеседник иеромонах Константин (Мануйлов) родился неподалеку от нашего края, в соседней Волгоградской области. Но приехал на именины к Епископу Пахомию из далекой Иркутской области. Его путь к Богу, к служению Церкви в священном сане тоже не был простым и быстрым. Но зато и очень ценится. Служение это ставит множество жизненных задач, посвященных главному смыслу… О том, в чем же этот смысл и как научить детей его пониманию, наша беседа. 

– Отец Константин, Вы родились в городе Камышин Волгоградской области. Но практически вся Ваша жизнь связана с Иркутском. Почему Вы оказались так далеко от дома?

– Поступил на факультет «охотоведение» в Иркутский сельскохозяйственный институт. Отец у меня был охотником и рыбаком, я с детства ему помогал, поэтому свое будущее связывал именно с охотоведением. Хотя в Волгоградской области, конечно, нет таких лесов, такой тайги, как в Иркутской области. Здесь природа удивительная, поразительное озеро Байкал… 

– Вы пришли в Церковь будучи уже взрослым человеком. И как сказали в одном интервью, «придя в храм, нашел ту жемчужину, ради обладания которой человек готов продать все, как написано в Евангелии». Поиск этой жемчужины начался только в зрелые годы или в детстве, в юности Вы тоже искали, задумывались о вере, о смысле жизни?

– Думаю, каждый человек ищет смысл жизни. Это же главный вопрос: а зачем я здесь, на этой земле? Он должен будоражить душу любого думающего человека. Я пытался искать этот смысл в очень разных направлениях, но в итоге пришел в Церковь. На этот выбор повлияло и то обстоятельство, что в моей семье по материнской линии все были верующие. Дед Григорий по отцовской линии до 18 лет прислуживал в церкви. По материнской линии дед Илья дружил со священником Иоанном, он часто приезжал в гости. Поэтому с детства у меня было хорошее расположение к храму.

Очень интересная у меня крестная была. Когда я ребенком приезжал в деревню, там храм уже не действовал, и люди жили остаточной религиозностью. Крестная утром и вечером молилась, крестила нас всех на ночь, в доме горели лампадки. Крестная читала Псалтирь по усопшим. На ночь рассказывала нам истории из Библии. И хотя мы считали, что это сказки, слушали все очень внимательно, лежали, не шевелясь…

 – До сих пор помните, значит, не пропали даром слова Вашей крестной…

– Ни одно слово, сказанное во славу Божию, даром не пропадает. Как и слово, сказанное Богу. Об этом, я думаю, должен знать каждый верующий человек. 

– Вы приняли священный сан в сорок лет, совсем недавно – в 2014 году – стали монахом…

– Да, так получилось, что рассыпалась моя семья. И хотя были мысли еще раз вступить в брак, но у меня какой-то внутренний барьер возник. Я же преподавал Закон Божий в женской православной гимназии в Иркутске. И как же стал бы я говорить девочкам о том, что у них должен быть брак один и на всю жизнь, когда сам не смог исполнить этого. Предложили рукоположение, потом постриг. Слава Богу!

Служу я в храме в честь Успения Божией Матери. Это единственное, что осталось от комплекса зданий большого Вознесенского мужского монастыря, самого большого за Уралом. Владыка, когда меня постригал, сказал, что это первый за последние сто лет монашеский постриг в бывшей обители. И, возможно, с него начнется возрождение монастыря. Но пока все идет очень сложно: монастырские здания заняты людьми, с их расселением много проблем. Хотя если будет воля Божия, может, и возродится монастырь. 

– Как Вы думаете, в чем плюсы, а в чем минусы той ситуации, когда человек выбирает служение Богу и Церкви в зрелом возрасте?

– Преимущество, на мой взгляд, очевидно. Знаете, однажды я был на похоронах одного заслуженного протоиерея. В отпевании участвовал еще один заслуженный протоиерей Калинник Подлосинский. Один из родственников почившего с жаром сказал, что после школы будет поступать в семинарию и затем принимать священный сан. А отец Калинник остановил его и посоветовал сначала сходить в армию, получить специальность, немного поработать, а потом приходить служить Церкви. Когда человек прошел определенный жизненный путь, ему легче понимать людей, которые приходят к нему за советом. Потому что человек, с детства живущий церковной жизнью, несколько оторван, он не понимает особенностей жизни в миру. И его советы могут быть правильными по букве, но не всегда учитывающими все тонкости жизненные. У зрелого человека уже есть друзья, которые могут ему оказать помощь, к примеру, при строительстве храма или в каких-то иных делах на благо прихода. Юному выпускнику семинарии с этим сложнее.

Хотя, конечно, есть свои плюсы и в том, чтобы пройти по жизни ровно, без ошибок с самой юности и полностью посвятить ее Богу. У каждого свой путь, Господь каждого по-своему ведет. И времена разные. Когда меня рукополагали, молодежи мало было, а храмы восстанавливали, открывали новые приходы. Поэтому зрелых людей рукополагали довольно быстро. 

– Вы упомянули о женской православной гимназии, в которой являетесь преподавателем. А нет ли в этом образовании того же искушения, как и у юных пастырей? Не слишком ли оторванным, изолированным получается воспитание девочек, которым в дальнейшем жизнь в миру строить?

– В какой-то степени, может, и получается. Но ведь эти девочки не полностью изолированы от мира. Они живут в городе, общаются со сверстниками, у них есть семьи, братья и сестры. Порой в гимназию в поисках нравственного воспитания своих детей приводят невоцерковленные люди.

Очень важно в детстве побыть в атмосфере благочестия, видеть добрые примеры. У нас регулярно на базе гимназии проходят встречи вожатых православного лагеря «Роднички». И вот одна из выпускниц гимназии сказала: «Для меня это общение как глоток свежего воздуха. Это те люди, с которыми мне хорошо, легко». Человек попробовал свежего воздуха и теперь может сравнивать. И выбирать круг общения для себя. 

– Тяжело ли на уроках Закона Божия сделать так, чтобы ученицы не запоминали просто слова о вере, а как-то этой вере научались?

– Честно сказать, я преподаватель не классический и очень редко придерживаюсь программы. На одном из первых уроков мы говорим о том, что такое добро, зло, грех, свобода, совесть, жертва. Я стараюсь беседовать с девочками, выяснять, что им в церковной жизни непонятно, противоречиво, вызывает отторжение. И тогда я уже готовлю разъяснение, чтобы им помочь, передать в общении личный опыт.

Теоретическая информация, конечно, нужна, из этих сведений складывается некое цельное представление о Православии. Но при этом мне важнее, чтобы они понимали, что такое грех, чтобы разделяли смысл жизни и ее задачи… 

– И как они разделяются?

– Представьте, человек стреляет из лука в мишень. Задача какая? 

– Попасть в цель…

– Правильно. А смысл может быть разным – выиграть в соревнованиях, убить кого-то на охоте. Человек учится в институте. Его задачи – сдавать сессии, оценки хорошие получать. А смысл – получить профессию. Смысл лежит за границей действия. Я учусь в институте, чтобы применить знания после того, когда учеба закончится. Поэтому смысл жизни лежит за границей жизни. Я живу для того, чтобы применить все, что здесь накопил, когда земная жизнь закончится. И когда человек ответит для себя на вопросы о смысле, цели своей жизни, он очень много для себя решит в поле веры. И если жизнь для него исчерпывается границами земного существования, то смысл исчезает. 

– В том же интервью Вы сказали: «В миру человек часто “попадает в угол” и не может выйти из него. У верующего человека таких углов просто не существует». Вы считаете, что в жизни верующего человека не бывает тупиков, тяжелых моментов, когда его не утешают самые благодушные увещевания?

– У верующего человека есть выход из любой ситуации. Ведь рядом Бог, который создал все и присутствует везде. Поэтому когда возникает на пути какая-то западня, то нужно понимать: эта ситуация нужна для того, чтобы вера раскрылась. Есть степени веры – неверие, суеверие, доверие, уверенность, верность. Верный человек даже в критической ситуации видит руку Божию, благодарит, а не унывает, не заходит в тупик.

Если этого нет, значит, нужно искать веру, довериться Богу. И Господь через доверие поможет все преодолеть. Ведь когда человек начинает идти к Богу, Он в ответ берет его, как младенца, за руку и ведет за Собой. Посылает какие-то жизненные ситуации, чтобы он раскрылся и эту веру получил. Когда мы просим смирения, Он посылает ситуации, когда гордыня будет прижата, чтобы смирение возросло. Когда просим любви, Бог пошлет нуждающихся в ней людей. 

– Чему Вы хотите научить детей, которые отдыхают в православном лагере?

– Мы проводим смысловые смены. И главное, о чем говорим с детьми: «Как себя по-христиански раскрывать в этом мире? Как этот мир преображать?» Стремимся построить программу так, чтобы дети в игровой форме усваивали для себя нравственные ценности. 

– Педагогов зачастую посещает искушение (особенно когда дает о себе знать усталость от учебного года) задать себе вопрос: а кому нужны эти труды? Дети уходят, и никто не знает, будет ли плод нашего воспитания.

– Надо на Бога надеяться. Есть поговорка: «Помирать готовься, а пшеничку сей». Мы должны делать свое дело и не ждать плодов именно сейчас. Много было случаев, когда и педагогов приходилось утешать, и самому такие мысли в голову приходили. Но Господь дает утешение. Бывает, ребенок в сложной жизненной ситуации поступил в соответствии с тем, о чем говорили в лагере или на уроках. Не прошло даром.

Поэтому мы должны сеять, а вырастет или не вырастет – дело Бога и самой личности. Ведь каждый человек имеет свободу. Мы должны делать свое дело, а Господь рассудит, кому что нужно.

А потом, не бывает же обучения в одну сторону, мы вместе учимся с детьми и у детей. Чем шире у человека круг общения, тем больше обогащается его душа. И тем больше возникает у него возможностей проявить любовь.

Поделиться в: