Лучшая жизнь

В 2017 году при храме в честь Успения Божией Матери Покровска (Энгельса) была образована женская монашеская община под руководством монахини Георгии (Кузенковой). Не так давно подали документы в Священный Синод на преобразование общины в женский монастырь. 8 февраля настоятельница Свято-Троицкого Александро-Невского ставропигиального женского монастыря с. Акатово Клинского района Московской области игумения Антония (Минина) и настоятельница ставропигиального женского монастыря – Марфо-Мариинской обители милосердия игумения Елисавета (Позднякова) познакомились с жизнью общины и согласились ответить на несколько вопросов для читателей нашей газеты.

– Об основании новых монастырей мы читаем, как правило, в летописях. На рубеже ХХ и XXI веков в нашей Церкви обители чаще всего возрождали. Как Вы считаете, что нужно, чтобы зародилась сегодня новая обитель?

Игумения Елисавета: Важно, чтобы монастырь был кому-то нужен. Правильно, когда сначала создается община, а уже потом она приобретает официальный статус. В вашем случае мы видим как раз такую общину, где есть сестры, которые уже живут монашеской жизнью, у них есть старшая сестра.

Нельзя людей заставить жить по-монашески, можно только констатировать факт, что монастырь уже есть. Пусть сестер пока не очень много, но сердце радуется, что они собрались, что возник этот очаг красивой христианской жизни.

– Что для вас значит историческое наследие вашего монастыря?

Игумения Антония: Понимаешь, что ты звено в целой истории, которую творит Господь. Вот был монастырь, было сто двадцать сестер, их разогнали, расстреляли, утопили в речке. Они донесли свой крест и пошли ко Христу. А теперь Господь снова собирает сестер. Приятно и радостно, что Господь тебя призвал, что ты участвуешь в возрождении обители. А пострадавших сестер мы всегда поминаем, они же молятся за нас там. Церковь земная и Церковь небесная вместе, это чувствуется.

У нас было три игумении – Евтихия, Анатолия и схиигумения Олимпиада. Последняя прошла все гонения, приняла схиму, у нее был дар прозорливости. Сейчас готовим материалы для ее прославления.

Последняя монахиня нашей обители умерла в 1987 году, ее мы не застали, но общались с теми, кто ее знал. Нам рассказывали, как собирались последние сестры, как псалмы пели, мы видели, с каким умилением о них вспоминают. У нас этого уже нет, но так хочется быть на них похожими.

Игумения Елисавета: У нас нет идеи сделать в обители все так же, как было. Ведь прошло уже более ста лет – поменялись люди, поменялась Россия, все поменялось. Но при этом главное должно сохраниться – обитель милосердия и те заветы служения, которые оставила нам Елизавета Федоровна. И, конечно, мы чувствуем огромную ответственность. Как я часто говорю сестрам, великая княгиня жизнью своей, своей святостью создала образ Марфо-Мариинской обители. И сегодня наша жизнь для многих людей также является образом этой обители.

Мы, конечно, не можем сравниться с нашими святыми предшественниками. Но мы должны со смирением это принимать и стараться идти в том направлении. Ведь нам доверена настоящая жемчужина, явлен великий пример жизни, увенчанной страданиями за Христа. Он придает уверенности – если быть верными Христу до конца, то Господь не посрамит.

– Какими качествами должна обладать современная насельница монастыря?

Игумения Елисавета: Она должна хотеть жить для Христа.

– А нужно ли говорить о каких-то особенностях нашего времени или человек в принципе не меняется?

Игумения Антония: Сейчас люди слабее стали. Приходят молодые, но уже немощные. Много сил нужно, чтобы душу восстановить.

– Может ли человек заранее подготовиться к приходу в обитель?

Игумения Елисавета: Мы были в паломнической поездке по египетским святыням и познакомились там с жизнью обителей. Там очень много монашествующих, самые малочисленные монастыри насчитывают по 200 человек. И там стоит большая очередь, а принимают тех, кто до поступления жил церковной жизнью, служил в храме, получил высшее образование, поработал несколько лет. Только после этого принимают в обитель, но не позднее 25 лет. И еще здоровье должно быть. То есть человек с рождения практически в монастырь готовится.

У нас, конечно, не так, все намного проще. Единственным стремлением человека должно быть служить Христу и жить монашеской жизнью. Потому что для тех, кто ее желает, это лучшая жизнь на свете. А для тех, кто пришел по другим причинам, это очень тяжелое испытание. И когда мы читаем «душещипательные» истории бывших послушниц, скорее всего, эти люди пришли в монастырь не за тем.

– Что самое сложное в послушании игумении?

Игумения Антония: Конечно, духовное окормление сестер. Нужно настолько хорошо их понимать, знать, какое у них здоровье. Некоторые скрывают, хотят подвижничать. А ты должна понимать, где они могут упасть. Они все равно на тебя надеются, это очень ответственно. Ведь это душа человека, самое дорогое.

Игумения Елисавета: Для меня самая большая сложность – в моем несоответствии тому месту, которое я занимаю. Игумения должна вести за собой сестер и являть для них пример. И очень страшно своими грехами не привести сестер ко Христу, а наоборот, их отдалить. Понимаешь, что ни сил, ни возможностей нет. И только Господь молитвами наших святых предшественников как-то тут все управляет.

– Вспоминаете ли вы свое время послушничества? Чем оно запомнилось особо?

Игумения Елисавета: Было очень сложно, но при этом и очень радостно. Не помню, что мы как-то сильно унывали, расстраивались. Хочется, чтобы и сейчас сестры получали от общих трудов, общей молитвы эту радость. Именно ее вспоминаю из первых лет в монастыре. И сейчас эта радость есть, но тогда она была более беззаботной…

Игумения Антония: Вот-вот, это самое главное. Тебе сказали – ты делаешь…

Игумения Елисавета: Конечно, немощным сестрам тяжелее. Но дело в отношении. Один священник мне сказал: «Не всегда физическая крепость – показатель крепости духовной».

Игумения Антония: У святителя Димитрия Ростовского есть замечательные слова: «Крепость в человеке зависит не от природы человека, которая подвержена переменам, но от решительного намерения, укрепленного помощью Божией».

– В феврале мы отмечаем праздник Сретения Господня. Как вы думаете, а может ли человек помочь своим ближним встретить Бога?

Игумения Елисавета: Мы все друг другу всегда помогаем. Один человек для другого может явить Христа своей добротой, делами. В любом человеке есть образ Божий, в некоторых он сияет особенно ярко. Когда я приехала в общину, которая стала потом моим монастырем, увидела там людей, которые верят во Христа, увидела, как они живут. И тогда, в 15 лет, я поняла – вот так стоит жить.

Помните, в житии преподобного Пахомия Великого. Он, еще будучи мирским военачальником, увидел, как любят друг друга и всех людей христиане. И они явили ему образ Христа.

– А как произошла ваша встреча?

Игумения Антония: Сложно сказать, я ведь и про монастыри никогда не слышала. Когда мне сказали, что нужно будет в монастырь идти, я рыдала три дня (улыбается). Господь потихоньку призывал. А мой духовник сказал: «Нет ничего выше на земле, чем служение Богу! Понимаешь, какой это путь». Я поняла, что путем этим нужно дорожить, не каждого ведь Господь призывает на монашество.

– Что пожелать людям, которые ищут эту встречу, но она никак не происходит?

Игумения Елисавета: Господь каждого по-своему ведет. Кому-то, может, и не нужна очень яркая встреча. Все промыслительно в жизни.

Поделиться в: