«Свою жизнь живи!» Четыре истории о зависти

– Никогда не завидуйте, – часто говорит отец Евгений, знакомый  и очень любимый мной батюшка. – Вы просто не знаете, чему завидуете. Не знаете, что сокрыто за этим видимым благополучием. И даже если у человека все хорошо, не дай Бог вам  прочувствовать, какой ценой иногда далось ему это счастье. Живите свою жизнь! А за других молитесь... Потому что крест того, чему вы завидуете, может быть для вас неподъемным.

Он повторяет это и в проповедях, и в личных беседах. И бесчисленное количество раз убеждалась я, насколько он прав.

* * *

Марина... Ей всегда все завидовали. И я – тоже.

Она высокая, красивая, еще молодая, очень стильная и ухоженная. У нее много денег, точнее – у ее мужа. Сама Марина никогда не работала – не было нужды. Учится время от времени на каких-то курсах то коучей, то психологов, то каких-то бизнес-тренеров. Рекламирует себя, как «помогатель» и предлагает свои услуги. За плату, естественно. Но это ей быстро надоедает, и она все бросает.

У них большая квартира в центре Питера и шикарный дом в пригороде. Несколько дорогущих машин, прислуга, повар, садовник и огромная очень породистая собака. И нет детей.

Большую часть года Марина проводит за границей. В соцсетях у нее постоянно разные красивые фотографии. Вот она на Мальдивах. На пляже – в шикарном купальнике, шикарном теле, на шикарном золотом песке и с шикарным коктейлем в руке. А за спиной – волны. И подпись: «Ты этого достойна». И куча лайков и восхищенных комментариев. Некоторые из которых – с явным оттенком зависти.

Вот она в Париже, вот – в Милане, вот – в Венеции. А это уже в Питере. Залетела ненадолго. Это – в спальне, на шикарной кровати в шикарном пеньюаре. Это – в своей шикарной машине. Это – в каком-то умопомрачительном ресторане для элиты. И опять лайки, комментарии и сочащаяся из монитора зависть. И кто-то даже не выдержал и написал: «Зачем это все? Чтобы вам завидовали? А мы вот на даче с детьми...»

Да нет же... Просто мало кто знает, как сама Марина хотела детей. И муж ее хотел.

Поженились они рано, когда не было у него ни бизнеса, ни денег, ни дома. Ни даже собаки. По большой любви.

Забеременела она не сразу. Как-то не получалось. Все уже было, им уже многие завидовали, а детей – нет. Потом – радость! Получилось! Девочка, принцесса, долгожданная, любимица! И все, что у них было – для неё.

А потом заболела дочь – онкология. Годы борьбы, страха, слез... Не помогли ни врачи, ни огромные деньги. Ушла девочка, и остались они одни – в своих домах и квартирах. Пустых, как склеп, и холодных. И могила дочери, больше похожая на дворец, где сломавшаяся, раздавленная, с выжженной, как пустыня, душой Марина, проводила почти все время.

Дальше – психиатры, психотерапевты, лечение от алкоголизма... Страх рожать ещё и опять потерять. И попытки убежать от себя самой – на тот шикарный пляж, в Венецию, в тот ресторан. То туда, то сюда. Но везде болит, и нигде нет покоя.

У мужа есть любовница и ребенок на стороне. Он думает, что Марина не знает, но она знает. Но он ее жалеет – в память о дочке – и не уходит. И сам от себя и от всех бежит – в свой бизнес.

И выкладывает Марина те фотографии – где она шикарная, красивая, богатая, будто бы счастливая. Где она достойна. Пишет, что коуч она или психолог. ЧТО-ТО делает... И у неё получается! Не чтобы завидовали, а чтобы самой в это поверить. Себя убедить. Что она тоже еще жива. И все у нее хорошо! Но не верит. И бросает. И опять бежит. Из темной пустоты в сверкающую пустоту. Но везде одна пустота и боль. И красивые картинки.

А люди верят. И завидуют...

* * *

Анжелике тоже все завидуют. Свой бизнес, ресторан, какой-то фонд, дом в Подмосковье, дом в Хорватии, все другие атрибуты красивой жизни. Деловая хватка, десятки людей в подчинении. Заграница, встречи, курорты, пластические операции. Как в кино. И имя у нее под стать, киношное – Анжелика.

Нет, фото она не выкладывала, у нее с такой жизнью и времени нет. Да и не нужно ей ничего доказывать подписчикам. От нее за версту разит деньгами и успехом. И это вызывает зависть.

А еще ее осуждают. Говорит свысока, сквозь зубы. И не говорит, а распоряжения отдает. Подчиненные ее побаиваются. Нет, Анжелика не самодурка. Но требует много и спрашивает по полной программе. Хотя и платит хорошо, справедливости ради.

– Злая, потому что мужика нет, – шепчутся секретарши.

И завидуют... Сами готовы остаться без мужиков, но с Анжеликиными деньгами. Уж они бы смогли купить на них любовь и счастье.

Они просто не знают, что мужик Анжелику бросил. И даже не мужик, а муж – любимый без памяти.

Сначала все было хорошо. Деньги, бизнес у обоих. Сын родился, души в нем не чаяли.

– Наследник! – гордо говорил всем муж.

И крестины устроил – город содрогнулся. Хотя верующими особо они не были. Но традиция, что поделать. Всю знакомую элиту Анжеликин муж созвал, хвастался преемником. Есть на кого дела оставить.

Но скоро стало понятно, что с мальчиком что-то не так. Всех лучших врачей обошли, всех специалистов скупили. И, как гром, диагноз: «РАС. Аутизм». Плакали и поверить не могли.

А потом муж поверил и... ушёл... Не может быть у него, «золотой элиты» сын – дебил, аутист. Да и его ли? И вычеркнул их с Анжеликой из своей жизни. Судились только за имущество.

Женился бывший муж второй раз. Новый сын у него, не бракованный, как и положено «элитному» мужику. А того, первого, выкинул, как проломанную игрушку.

Анжелика не сломалась. Погнулась только. И разозлилась. Всю злость свою в работу направила. Пахала, поднялась, но так и не распрямилась. Тяжелый парень у нее. Очень! Кричит все время и, кажется, не понимает ничего. Тело взрослого мужчины, сознание младенца.

Но тащит его Анжелика вместе с матерью своей. Он у нее, у бабки, и живет. Она к нему подходы знает. И вроде он даже к ней, единственной, и привязан. Ну и всякие няньки, помощницы, специалисты. И Анжелика там каждый свободный день.

Высокомерной ее считают, резкой, судят. А у нее в голове лишь крики сына. И предательство мужа. И не хочет она больше никого. Не верит. Да и шарахаются от нее ухажеры, как о парне узнают.

Завидуют ей, деньги ее хотят. А дай им ее деньги с жизнью в придачу, сломаются. А она лишь погнулась. Но готова она все отдать, чтобы сын был здоров. Дома, счета, бизнес. Труху всю эту, картинку... Но не все можно исправить деньгами... А кто слышал о сыне, говорит со злостью: «Ой, ладно! С ее деньгами можно и такого тянуть, без разницы!»... Да что вы знаете об этом, говорящие так?!

* * *

А Вике завидуют все православные во всех православных интернет-группах. В разных там «Матушках», «Сообществах храмов», «Словах о вере», «Церковных семьях» и прочем душеспасительном.

Вот на фото с мужем, Игорем и четырьмя детьми. Она – светлая и нежная, как ромашка.... Дочки-сыночки – красивые, нарядные и очень верующие. Это даже по снимку видно.  Муж прекрасный. За таким, как за каменной стеной.

Вот – они в красном на Пасху. Вот – гора куличей с какими-то невообразимыми украшениями. Вот – улыбаются на фоне какого-то монастыря.

Они всегда улыбаются. В жизни тоже. И хотят люди вокруг быть такими же светлыми и верующими, как они. И кажется им, что так было у них всегда. Так и родились они прямо в церкви сразу в виде образцовой православной семьи.

И мало кто знает, что Вика детдомовская. И там, еще в детстве, на холодной казенной кровати в окружении убогих казенных  игрушек и таких же несчастных, как и она, детей, дала она себе слово, что будет у нее настоящая большая семья, и ее собственные малыши будут расти в тепле и любви.

Почти в каждом встречном видела она будущего мужа. Как бабочка на свет, летела в объятья. Не потому что гулящая, а потому что сама искала тепла и любви. Но пользовались ей и бросали. А когда все же вышла замуж (это не Игорь еще был) и забеременела, пьяный супруг избил ее до полусмерти, и родила она раньше срока мальчишку-калеку, который прожил всего несколько месяцев. И закончилась семья. И мечты закончились. Да и жизнь, казалось, тоже.

Но Бог всегда рядом. Подхватил, помог. И встретила она Игоря – такого же несчастного человека, который не верил женщинам и ненавидел их. Потому что любил когда-то без памяти свою бывшую жену, работал, как проклятый, чтобы все ее капризы удовлетворить. На вахты ездил куда-то на север. Потом домой спешил – к своей, единственной. И однажды, приехав раньше времени, застал в своей постели какого-то мужика. Как в анекдоте. Но не до смеха ему было. Удивительно, что не убил их обоих. И зарекся больше с бабами не связываться.

Но встретились два одиночества, и потянулись друг к другу разбитые сердца. Так и поженились. К вере пришли, опять же – чтобы боль заглушить и поверить. И Богу, и друг другу. И поверили.

Теперь вот давно – счастливая семья, которой завидуют. И на фото, и в жизни. А больше всего завидуют, что не обращают они внимания на всякие мелочи, от которых нормальные люди в истерику впадают. Сын в лужу упал, в белом костюме... Ах, какой ужас! А им хоть бы что... И завидуют, что берегут Игорь и Вика друг друга. «Вот бы мой так...», «Вот бы моя так...». А им просто нужно было через предательство, одиночество, боль и смерть пройти, чтобы понять, что все другое – не важно. Вы смогли бы пройти и не сломаться. А я?..

* * *

Я завидовала Лидии Ивановне, старушке из одного маленького храма, где я иногда бываю. Тому, как верит она Богу – чисто, как ребенок. И поэтому спокойна и светла. Ничего не может ее из этого состояния спокойствия вывести. И любит всех. А Господа больше всех. «Вот бы мне так,» – думала я.

А потом узнала,  что кроме Господа никого у нее не осталось. И кроме батюшки еще. Похоронила она одного за другим мужа и единственного сына. И сама хотела умереть с горя. Просто лежала и не ела ничего. И угасала.

Потом рассказали о Лидие Ивановне отцу Евгению. Сама она тогда в храм не ходила. Пришел к ней батюшка, соседка открыла, у которой ключ был. Познакомился, утешил, о Господе  сказал. Это он умеет. Он, правда, умеет. Потому что говорить о Господе  с неверующим человеком, который всех близких, родных и любимых потерял, да так, чтобы он в Него поверил и в Любовь Его, дано единицам. Божий дар.

Так и ходил, с ложечки кормил, как ребенка. Говорил и слушал.

И «воскресла» Лидия Ивановна, поверила, как мало кто верит. В храме самую тяжелую работу делает, ночевать часто остается. И говорит с Богом так, как будто – вот Он, рядом стоит. И ничто не может ее разозлить. Ничто не может расстроить. Потому что нет у нее ничего на этой земле, чем она дорожит. Кроме Бога.

Завидовала я такой вере. Но ведь чтобы так верить и так жить, часто бывает нужно все потерять и через ад пройти. Умереть и воскреснуть. И тогда остается только человек и Бог. А это дано избранным, не мне. Не по силам мне такая радость о Господе.

«Свою жизнь живи», – повторяет отец Евгений. Но я часто об этом забываю. И завидую...

Елена Кучеренко

Поделиться в: