Догматы

Слово «догмат» происходит от греческого глагола — думать, полагать, верить (прошедшая форма этого глагола означает: решено, положено, определено). Догматами древние греки называли философские положения, принимаемые последователями какой-либо школы как аксиомы. Ими именовали уже устоявшиеся, бесспорные истины.

В последнем значении слово «догмат» употреблялось еще античными философами. Так, в трудах Платона («Государство») «догматами» называются правила и нормы, относящиеся к понятиям справедливого и прекрасного. Цицерон именует «догматами» бесспорные философские положения. У Сенеки «догматы» — основы нравственного закона. Со временем этот термин стал употребляться и для обозначения постановлений государственной власти. В этом значении мы встречаем его в греческом тексте Евангелия от Луки (2:1), где «догматом» названо повеление кесаря Августа сделать всенародную перепись. Но уже апостол Павел употребляет слово «догмат» применительно к закону Божиему (Кол. 2:14; Еф. 2:15). Понятие «догмат» вошло в употребление у христианских писателей для обозначения истин откровенной религии. Правда, первоначально этим словом обозначалось вообще все христианское учение — догматическое и нравственное. Так, «догматами» названы постановления Апостольского Собора 50 года. В Деяниях святых апостолов сказано, что апостолы Павел и Тимофей «передавали верным соблюдать определения (по греч. — «догматы»), постановленные Апостолами и пресвитерами в Иерусалиме» (Деян. 16, 4). То же широкое понимание термина встречается у святого Игнатия Богоносца, Иустина Философа, Климента Александрийского, Оригена. С IV века восточные отцы Церкви (например, святой Кирилл Иерусалимский, святой Григорий Нисский, святой Иоанн Златоуст, Блаженный Феодорит и др.) стали именовать «догматами» не все содержащиеся в Откровении истины, а лишь относящиеся к области веры. Так, святитель Григорий Нисский разделяет содержание собственного учения на «нравственную часть и на точные догматы». С течением времени в догматических системах Востока и Запада этим словом стали обозначать, как правило, только те вероучительные истины, которые обсуждались на Вселенских Соборах и получили соборные определения или формулировки.

Догматы — это истины, содержащие в себе учение о Боге и Его отношении к миру и человеку, определяемые Церковью и преподаваемые ею как непререкаемые и обязательные для всех верующих правила веры. Выражение «догмат», употребляемое в современном православном догматическом богословии, означает точно сформулированную для общецерковного сознания истину веры, обладающую 4-мя характерными признаками. Православные догматисты перечисляют эти признаки в следующем порядке: теологичность, богооткровенность, церковность, законообязательность.

1.Теологичность догматов указывает на то, что содержание догматических истин является учением о Боге в Самом Себе и Его отношении к миру и человеку. Главным предметом является человек и его отношение к Богу. Бог. Нравственное (заповедь). Церковь и назвала сокращенное изложение догматов Символом веры и начинает его словом «верую».

2.Богооткровенность.

Учение, которое не содержится в Откровении, не есть и не может быть догматом веры. «Точное изложение православной веры»: «Бога не видел никто никогда, единородный Сын, сущий в недре отчем, Он явил» (Ин. 1:18). Этими словами апостол и евангелист Иоанн Богослов начинает свою догматику.

3. Церковность догматов указывает на то, что только Вселенская Церковь придает христианским истинам веры догматический авторитет и значение. Хотя догматы и заключаются в Откровении, но взойти на степень неоспоримого и обязательного для всех верующих догмата известная истина веры может только при том условии, что Вселенская Церковь признает за нею значение догмата. Это не значит, что Церковь сама создает догматы. Она извлекает их из Откровения и, как столп и утверждение истины, в силу своей непогрешимости, сообщает догмату в сознании верующих твердость и ручательство его Божественного достоинства. Церковь формулирует догматы, то есть придает им определенную словесную форму, облекая мысль догмата в точные выражения. Нужно, поэтому, догмат отличать от богословского мнения; последнее может заключать в себе истину, согласную с Откровением, но если оно составляет результат мышления отдельных лиц, но не принято Вселенской Церковью, то не может быть догматом.

4. Законообязательность.

Указывает на безусловную необходимость правой веры для богоугодной жизни и спасения. Поэтому догматы издаются Церковью не в силу человеческой или иерархической власти (как папа у римо-католиков), а по праву, дарованному Церкви Самим Богом.

Догмат о двух естествах в едином Лице Господа Иисуса Христа 

25 октября 451 года на торжественном заседании IV Вселенского Халкидонского Собора был подписан знаменитый орос (догматическое определение). В нем говорилось:

«Последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Сына Господа нашего Иисуса Христа совершенного в божестве и совершенного в человечестве, истинного Бога и истинного человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам, кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по божеству, а в последняя дни ради нас и ради нашего спасения от Марии Девы Богородицы по человечеству, одного и того же Христа, Сына, Господа единородного в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого так, что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняются свойства каждого естества и соединяются в одно лицо и одну ипостась, не на два рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына и единородного Бога-Слова Господа Иисуса Христа. В древности пророки учили о Нём и, как сам Господь Иисус Христос научил нас и как предал нам Символ отцов».

А.В. Карташев объясняет 4 наречия:

1. Неслитно. Ибо крайние монофизиты вливали воду плоти в огонь божества, и вода испарялась, пропадала или же, как трава, сгорала, оставалась только огненная стихия божественной природы, т.е. одна природа.

2. Непревращенно. Ибо для более лукавых, якобы умеренных монофизитов человечество превращалось в своем существе, теряло свою реальность, становилось только кажущейся оболочкой.

3. Нераздельно. Против несториан, у которых две природы рядом положены лишь в иллюзорном объединении.

4. Неразлучно. Против ереси маркеллиан. У маркеллиан в день последнего суда Богочеловек отлучит от себя, скинет в ничто отслужившую ему роль человеческую природу.

Догмат VI Вселенского Собора о двух волях и действиях в Господе Иисусе Христе 

VI Вселенский Собор, созванный императором Константином Поганатом, состоялся в 680–681 годах в Константинополе. Он имел 18 заседаний, а целью Собора было исследование и опровержение ереси монофелитства. Монофелиты, ярким представителем которых был Константинопольский патриарх Сергий, формально принимая Халкидонский орос с его догматом о двух естествах в единой ипостаси Христа, фактически отказывались признавать наличие во Христе естественной человеческой воли. Монофелитство явно противоречило повествованию о гефсиманском молении Христа. Господь молился: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» (Мк. 14, 36). «Впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42).

Из этих евангельских цитат видно, что человеческая воля Иисуса Христа отличается от Его же божественной воли, тождественной с волей Бога-Отца. В оросе IV Вселенского Собора относительно вопроса о волях и действиях во Христе говорится следующее: «Проповедуем, согласно учению святых отцов, что во Христе два естественные хотения или воли и два естественных действия нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно и две естественные воли…». Собор анафематствовал вождей монофелитства патриархов Константинопольских Сергия, Пирра, Павла и Петра и патриарха Александрийского Кира.

Догмат о троичности Лиц в Боге 

Когда Церковь учит, что Бог троичен в Лицах, то этим выражает, что Отец, Сын и Святой Дух не есть три свойства или силы, или явления одного и того же Божеского Лица, а три самостоятельные Ипостаси, имеющие каждая свои особые, личные свойства, которыми они различаются между собой. «Во Святой Троице, — говорит святитель Василий Великий, — иное есть общее, а иное особенное; общее приписывается существу, а ипостась означает особенность каждого Лица».

Ветхозаветные указания на таинства

Пресвятой Троицы 

Истина о том, что в Боге действительно три Лица, со всей ясностью открыта в Новом Завете. Однако некоторые указания на нее были и в Ветхом Завете. Но, поскольку эти указания неясны и сокровенны, понять их надлежащим образом можно только в свете Нового Завета. Все указания Ветхого Завета на тайну троичности можно разделить на три класса.

I. Указания вообще на множественность лиц в Боге без определенного их числа. Сюда относятся:

а) начальные слова Бытописания: «В начале сотворил Бог (бара Елогим) небо и землю» (Быт. 1:1). «В сем месте еврейского текста, — говорит митрополит Филарет, — слово Элогим, собственно — Боги, выражает некоторую множественность, между тем как изречение „сотворил” показывает единство Творца;

б) Слова Божии пред сотворением человека «по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1:26).

Перед изгнанием падших прародителей из рая: «И сказал Господь Бог: Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Быт. 3:22).

Перед смешением языков и рассеянием людей по столпотворении: «И сказал Господь: „Вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали желать. Сойдем же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого”» (Быт. 11:6-7).

Если не признавать во всех этих выражениях прикровенного указания на троичность Лиц в Боге, то трудно дать удовлетворительное их объяснение. Так, нельзя объяснить их как остаток политеизма еврейской религии, потому что эта религия никогда не учила о бытии многих богов. Нельзя также видеть здесь изображение беседы Бога с Ангелами, потому что лица, с которыми совещается Бог, представляются равными Ему, обладающими творческою силою, чего нельзя сказать об Ангелах. Кроме того, человек в Писании называется сотворенным именно по образу Божию, а не по какому-либо другому образу.

II. Вторую группу свидетельств составляют те изречения Святого Писания, в которых имеются указания на то, что в Боге именно три Лица, но без наименования и различения их. Сюда относятся, прежде всего, описания явления Бога Аврааму в виде трех странников, о чем читаем в книге Бытия (18:1-3). «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер, и поклонился до земли. И сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего». По толкованию блаженного Августина, Авраам встречает трех, а поклоняется единому. Узрев трех, он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы Единому, исповедал Единого Бога в трех Лицах». В этом же смысле понимается данное Богоявление в «Православном Исповедании», в некоторых церковных песнопениях и иконографии Православной Церкви.

Другое общее указание на тайну Святой Троицы дается в троекратном воззвании Серафимов к Богу: «свят, свят, свят Господь Саваоф» (Ис. 6:3), которое слышал пророк Исаия при избрании его на пророческое служение. Само по себе троекратное «свят», конечно, не заключает в себе мысли о троичности Божией, но если рассмотреть эти слова в контексте речи и в особенности в сопоставлении с параллельными местами Нового Завета, то нельзя не увидеть в них указание на троичность Бога. Пророк Исаия говорит, что он «слышал глас Господа, говорящий: кого пошлю и кто пойдет к людям сим» (с еврейского подлинника: «Кто пойдет к Нам или для Нас» — множ. число). Таким образом, Исаия видел и слышал глас Единого Бога, а идти ему надлежит от имени многих. Чем эти многие суть лица божественные, об этом свидетельствует апостол Иоанн, когда говорит: «Сие сказал Исаия, когда видел славу Его, и говорил о Нем» (Ин. 12:41), а апостол Павел свидетельствует, что Исаия слышал глас Духа Святого, Который посылал его к народу израильскому (см. Деян. 28:25-26). Отсюда ясно, что троекратное свят имеет внутреннее состояние с тремя Лицами Божества.

III. Третью группу свидетельств составляет указание на личность и божество каждого из Лиц Святой Троицы. О божестве Отца и Сына говорится в книге Псалмов: «Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:7), или еще в псалме 109: «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня» (стих 1-й), «из чрева прежде денницы… рождение Твое» (стих 3-й). О личности и божестве Святого Духа свидетельствует, например, пророк Исаия, взывая: «и ныне послал Меня Господь Бог и Дух Его» (48:16); и еще: «и почиет на Нем (то есть на Мессии) Дух Божий (Дух Иеговы), Дух премудрости и разума, дух совета и крепости. Дух ведения и благочестия; исполнит Его Дух страха Божия» (Ис. 11:2-3).

Свидетельства Нового Завета о троичности Лиц в Боге 

Свидетельства Нового Завета о троичности Лиц в Боге можно разделить на два класса: в одних из них указывается действительность троичности Божией и личность всех трех Лиц Божества вместе, в других — личность того или иного Божественного Лица в частности.

I. К первой части относится, прежде всего, свидетельство о Святой Троице, явленное при крещении Иисуса Христа в Иордане. Здесь открылись миру: Отец, глаголавший с небес: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3:16-17); Сын, крестившийся от Иоанна и свидетельствованный от Отца; Дух, снисшедший в виде голубя на Сына, — свидетельство о трех Лицах Божества ясное, что и исповедует Святая Церковь в тропаре на Богоявление («Во Иордане крещающуся...»).

Второе свидетельство о троичности Лиц в Боге мы имеем в последней беседе Иисуса Христа с учениками пред крестными Его страданиями. Утешая учеников в предстоящей с Ним разлуке, Иисус Христос говорил им: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам… Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне. А также и вы будете свидетельствовать, потому что вы сначала со Мною» (Ин. 15:16; 26-27). Здесь еще яснее различаются все три Лица Святой Троицы, как Лица: Сын, Который говорит о Себе: «Я умолю Отца», Дух Святой, который называется «иным Утешителем», следовательно, отличен от Отца, послан для того, чтобы заменить для апостолов Сына и научить их всему. Следовательно, Он есть такое же Божественное Лицо, как и Сын.

Третье, самое главное свидетельство о Святой Троице содержится в заповеди Спасителя о крещении. Посылая апостолов по воскресении Своем в мир на проповедь, Спаситель говорит: «…идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28:19-20). Здесь ясно именуются и различаются три Ипостаси — Отец, Сын и Святой Дух; причем всем им усвояется единое имя.

Повелев апостолам крестить людей во имя (а не во имена) Отца, Сына и Святого Духа, Спаситель обозначил этим и личность каждой Божественной Ипостаси и единое, нераздельное достоинство трех Божественных Лиц; таким образом, единое и нераздельное существо их. Крещение, заменившее собою древнее обрезание, означает принятие на себя обязательства, вступление в союз, а вступать в союз можно только с лицами, а не с отвлеченными понятиями или силами.

Церковь всегда видела в этих словах Спасителя учение о тайне Святой Троицы. С самого начала она совершала крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа, как трех Божеских Лиц, и, чтобы яснее выразить исповедание Троицы, крещаемого трижды погружали в воду. В то же время она обличала еретиков, которые, считая Сына и Духа низшими Отца или только Его силами и свойствами, покушались совершать крещение во имя одного Отца или одного Сына, унижая пред Ними Святого Духа. Сами крещаемые при этом предварительно были научаемы вере в Троицу, как трех Божеских Лиц, и при крещении должны были точно и твердо исповедать эту веру. «Вера наша, — писали отцы Второго Вселенского Собора, — научает нас веровать во имя Отца и Сына и Святого Духа, то есть во Единое Божество, и силу, и существо Отца и Сына и Святого Духа».

Не менее ясные свидетельства о действительной личности всех трех Лиц Божества имеем мы и в посланиях апостольских. Так, апостол Павел пишет: «Благодать Господа (нашего) Иисуса Христа, и любовь Бога (Отца), и общение Святого Духа со всеми вами» (2 Кор. 13:13). Апостол желает духовных благ верующим и от Сына Господа Иисуса Христа, и от Святого Духа, точно так же, как и от Отца, и притом от каждого из Них желает блага особенного; следовательно, Сын, Святой Дух суть такие же Лица, как и Отец, все равны и все различны между собой.

Апостол Иоанн Богослов также свидетельствует о тайне троичности, когда пишет: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино» (1 Ин. 5:7). В этом изречении также указывается и троичность Лиц в Боге, и единство существа.

Отец, Слово и Святой Дух называются тремя свидетелями, следовательно, они различны между собою; следовательно, Слово и Дух, поставляемые свидетелями наравне с Отцом, не суть только два свойства Его или силы, или действия, а суть такие же Лица, как и Отец: «И сии три едино суть». Следовательно, Слово и Святой Дух имеют одну и ту же Божескую природу и существо, что и Отец, так как если бы они имели природу низшую и тварную, то между Ними и Отцом было бы бесконечное расстояние, и тогда уже никак нельзя было бы сказать, что «сии три едино суть».

II. Немало в Новом Завете и таких свидетельств, в которых указывается личность того или другого Лица Святой Троицы и отдельность его от других Лиц.

Так, Священное Писание изображает личность Отца, когда приписывает Ему:

а) ведение: «никто не знает Сына, кроме Отца» (Мф. 11:27);

б) волю: «не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Ин. 5:30);

в) деятельность: «Отец Мой доныне делает» (Ин. 5:17), а также, когда говорит, что Отец послал в мир Сына, потом Святого Духа, что Он любит Сына и мир, открывает людям истину, дает блага просящим у Него, прощает грехи и т.д. Вообще, что Бог Отец есть Лицо, а не безличное начало, это ясно уже из того, что Бог не только по учению откровения, но и по требованию здравой человеческой мысли должен быть представляем не иначе как личностью.

Поэтому даже еретики, отвергавшие личность Сына и Святого Духа, не отвергали личность Отца.

Сын Божий также есть Лицо, отличное от Отца и Духа Святого, а не тот же Отец, только скрывшийся в образе Сына, а также не сила или свойство Его. Священное Писание изображает личность Сына, когда и Сыну, как Отцу, усвояет:

а) ведение: «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца» (Ин. 10:15)

б) волю: «Отче! которых Ты дал мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира» (Ин. 17:24);

в) деятельность: «Отец Мой доныне делает и Я делаю» (Ин. 5, 17), или еще: «Но чтобы мир знал, что Я люблю Отца и, как заповедовал Мне Отец, так и творю» (Ин. 14:31);

Дух Святой также изображен в изречениях Нового Завета как личность, когда и Ему, как Отцу и Сыну приписывается:

а) ведение: «…кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия» (1 Кор. 2:11);

б) воля: «Ибо угодно Духу Святому и нам, не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого» (Деян. 15:28);

в) деятельность: «каждому дается проявление Духа на пользу... все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор. 12:7,11).

В этом последнем изречении апостол, указывая различные духовные дарования, ясно различает от них их раздаятеля — Духа Святого, и притом так, что показывает в Воздаятеле разумение, свободную волю, могущество, — свойство личности.

Призывая веровать во Святую Троицу, Церковь учит, что «Отец есть Бог, Сын есть Бог и Дух Святой также есть Бог». Это значит, что каждая из Божественных Ипостасей обладает всеми божескими совершенствами, но этими божескими совершенствами они обладают нераздельно, поэтому они «не три бози, но один Бог». Таким образом, в этом учении заключается два положения: равенство Божеских Лиц и единосущие всех Лиц Святой Троицы.

Равенство состоит в том, что каждое из Лиц Святой Троицы обладает одинаковым божеским достоинством и одинаковыми божескими совершенствами, почему каждое из них есть Бог.

Единосущие состоит в том, что, будучи равными и самостоятельными Божественными Лицами, Отец, Сын и Святой Дух имеют единое божеское естество, единую силу, власть, величие. Различие Их, как трех Лиц, основывается не на различии божеских средств, которые у всех Них нераздельны, а на различии только свойств личных. Сущность же, которая составляет собственно Божеское, у всех Них одна и та же.

Догмат VII Вселенского Собора об иконопочитании «Торжество Православия» 

VII Вселенский Собор был создан с целью осуждения иконоборческой ереси, в течение 70 лет перед тем производившей великий соблазн среди верующих и поддерживаемой политикой императоров-иконоборцев т.н. «Исаврийской» династии. Во время царствования Льва Исаврянина (717–741) и особенно его сына Константина Копронима (741–775) была эпоха жестокого гонения на иконопочитателей и иконопочитание. Ревностными защитниками иконопочитания были св. Герман, патриарх Константинопольский, и прп. Иоанн Дамаскин. На 7-м предпоследнем заседании Собора 13 октября 787 года был прочитан и подписан орос, содержавший в себе догмат об иконопочитании:

«Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к Первообразу, и поклоняющиеся иконе поклоняются ипостаси изображенного на ней. Итак, мы определяем, чтобы осмелившиеся учить иначе или по примеру еретиков презирать церковные предания, или выдумывать какие-либо нововведения, или же отвергать что-либо, что освящено Церковью, будь то Евангелие или изображение Креста, или иконная живопись, или святые останки мучеников, а равно дерзающие давать обычное употребление священным сосудам — определяем, чтобы таковые, если это будут епископы или клирики, были низлагаемы, если же будут иноки или миряне, были бы отлучены».

Поделиться в: