Философия — детоводительница к Богу

Когда я поступала в университет на филологический факультет, философия была у нас в программе обучения, и мы, будущие переводчики, возмущались: зачем нам она? А действительно, зачем нужна философия? Какие важные вопросы помогает она решить человеку и обществу в целом? Что может почерпнуть в ней православный христианин? Об этом мы поговорили с гостем нашей епархии и семинарии — и. о. декана философского факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова Алексеем Павловичем Козыревым.

— Зачем современному человеку нужна философия?

— Философия дает представление об общих основаниях знания, это опора для научного знания вообще. И не владея философскими категориями — «необходимость», «возможность», «случайность», «причинность», невозможно не только наукой заниматься, но даже ориентироваться в мире состоявшемуся образованному человеку нельзя. Поэтому есть такая традиция — изучение философии в классическом университетском образовании.

Очень многое зависит от того, насколько преподаватель может заинтересовать студентов, насколько сам он увлечен философией и может свою энергию передать. Я знаю физика, молодого доктора физических наук, который занимается проблемами магнетизма, и он до сих пор дружит со своим преподавателем философии, нередко приходит к нему за советом. Этот ученый­физик в 35 лет вдруг стал изучать историю своего рода и узнал, что его прапрадед был священником. Он приехал в деревню в Тверской области, где тот служил, нашел еще не до конца разрушенный храм и задался целью этот храм восстановить. И у него возник внутренний вопрос: как соотносится то, чем я занимаюсь, плоть науки, и вера в Бога? А ответить себе на него ему помогла философия — это коммуникатор между разными областями знания и разными типами мировоззрения. Есть религиозное мировоззрение, есть научное, философское, обыденное, и нужно понимать, что это не просто какие-то классы людей разных — ученые, верующие, обыватели, философы — нет, все это может совмещаться в одном человеке. Крестьянин может быть философом, он может ходить в храм и может интересоваться наукой. Это разные планы бытия. В каком-то смысле философия — это умение проблематизировать, задавать нужные вопросы и формулировать гипотезы для того, чтобы потом на них отвечать.

— Образ философа как человека несколько «не от мира сего», порой не замечающего реальности — соответствует ли действительности?

— Из истории философии мы знаем, что Фалеса Милетского обвиняли в оторванности от жизни — дескать, он все время на небо смотрит, а того, что под ногами, не замечает, даже в яму упал. Но Фалес оказался более практичным человеком, нежели думали окружающие. Изучая небесные явления, он пришел к выводу, что в будущем году будет большой урожай оливок, скупил все маслобойни и заработал хорошие деньги. Так что философ может быть вполне успешен в практических вещах.

Кроме того, философы бывают разные. Есть кабинетные ученые — люди, которые погружены в мир книг, в мир чистой мысли, им не нужен эксперимент для поиска ответов на те вопросы, которыми они занимаются. А есть философы, которые работают в сотрудничестве с представителями других наук — математики, физики, биологии, социологии, права. Им нужны эмпирические данные, погружение в практику. На стыке философии и других наук возникают разные интересные дисциплины — например, биоэтика. Сейчас это очень популярный курс в мировых университетах, объединяющий исследования в области медицины, права, философии и рассматривающий важные для каждого человека вопросы — например, о начале и конце жизни. Где, в какой момент начинается жизнь? Православные считают, что с момента зачатия. А где жизнь заканчивается? Человек в коме, на искусственной вентиляции легких — он живой или нет? Как к нему относиться? Это обсуждение проблемы искусственного завершения жизни — абортов и эвтаназии. Если в религиозном сознании есть более или менее устоявшиеся ответы на эти вопросы, то в современном научном поле на эти темы идет дискуссия. А есть, например, прикладная этика в сфере искусственного интеллекта и вообще в научных исследованиях. Что можно в науке, а что нельзя? Можно ли, допустим, клонировать человека? Что допустимо, а что нет при создании роботов? Это тоже ответы, которые даются в соработничестве философов и ученых из других областей.

— Раньше посредником между философией и обычным человеком была литература. Философские идеи люди в массе своей узнавали от писателей, из литературной классики. Сейчас людей читающих гораздо меньше. Кто сегодня популяризирует философию?

— Да, в России до революции говорили, что литература — наша философия. Так было потому, что русская классическая литература развивалась с опережением лет в пятьдесят по отношению к нашей философской традиции. Век Пушкина — золотой век русской литературы — был еще достаточно вторичным в философском отношении. Большая русская философия началась с Владимира Соловьева, а это уже вторая половина XIX века. Соловьев был другом Достоевского. Ему было всего двадцать с небольшим, когда они с Достоевским вместе ездили в Оптину пустынь. Они пересеклись, и в этом пересечении — тайна романа «Братья Карамазовы», где Достоевский воплотил многие идеи, которые он узнал от Соловьева. И самого Соловьева изобразил в Иване, а отчасти и в Алеше Карамазовых.

Сегодня популяризация — это медиа. Необходимо присутствие философии на телевидении, в Интернете — в подкастах, в лекциях. Я уже 20 лет веду радиопередачи: сначала они были на радио «София», потом на «Русской службе новостей», теперь — на радио «Вера». Кроме этого, я записал курс по истории русской философии в двух разных проектах: «Постнаука» и «Teach-in». Это все есть в открытом доступе, в Интернете. Есть такое понятие — «зона обмена»: это некая сфера, где наука встречается с обычными людьми и что-то им рассказывает о своих достижениях. Любая наука должна этим заниматься. Философы тоже должны общаться с людьми, и это должна быть профессиональная философия, но выраженная на приспособленном для массового сознания языке. Психология, кстати, освоила этот жанр. Есть масса журналов по психологии, которые не для ученых, а для домохозяек, ведь все так или иначе решают свои психологические проблемы. Философии тоже нужно идти по этому пути. Надо бороться за умы нашей молодежи. Но через что? Можно формировать сознание через комиксы, через клипы, а можно идти по пути просвещения, создания интеллектуальной среды. Я знаю, что студенты любят сейчас посещать лекции, клубы при книжных магазинах, которые создаются в разных городах. Я был в Казани, Екатеринбурге, Калининграде, и там есть такие лектории. Это востребовано, но требует меценатства, этому надо покровительствовать.

Мне кажется, что люди, которые свой город каким-то образом обустраивают, должны его обустраивать не только в плане строительства жилья, инфраструктуры, но и в плане интеллектуальной среды. В этом плане есть частные инициативы, и их надо поддерживать. В Саратове, к примеру, есть Дом Франка, где занимаются просветительской деятельностью, интеллектуальными проектами. Отрадно, что в Саратове Франка чтут — это, знаете, очень крупного масштаба философ. Я недавно был приглашен в швейцарское посольство, где была презентация тома переписки Франка и Людвига Бинсвангера, швейцарского психиатра, психолога. То есть Франк — это мировая величина философии. И если у нас в каждом крупном городе будет почитание наших философов, если детей будут в школе учить, что в нашем городе жили, работали и оставили след такие-то великие люди, тогда и климат в обществе изменится. Патриотизму и гражданственности нужно учить не на словах и лозунгах, а реально формировать чувство причастности к истории. Человек должен осознавать, что живет в стране, где жили и творили такие выдающие­ся писатели и философы.

— Философия — явление более древнее, чем христианство. Учение Христа оказало какое­то влияние на философию в целом или христианство, со светской точки зрения, просто пополнило ряд разнообразных философских концепций, которые философы изучают?

— Греческая философия возникла всего на пять веков раньше христианства, и в ее рамках возникли понятия, без которых немыслимо христианское бого­словие. Например, понятие Логоса, которое появилось у Гераклита Эфесского; для христиан Логос — это вторая ипостась Святой Троицы. Воплощенный Логос, воплощенное Слово Божие — это Христос. Логос — это не просто слово: это речь, это высказывание. У Сергея Николаевича Трубецкого, ректора Московского университета и выдающегося русского философа, есть книга «Учение о Логосе в его истории», 1900 года издания, где первая глава — античная философия, а пятая глава — о Христе, то есть он показывает, как христианство преемствует античной культуре. Конечно, христианство — это не продолжение античности, и даже определенный разрыв с античностью, но разрыв не полный. Когда апостол Павел пришел в Афины, он обратился к афинянам и сказал: «Вижу, что вы, афиняне, особенно набожны, потому что у вас везде в городе установлены алтари, на которых написано: “Неведомому Богу”. Так вот этого самого Бога, Которого вы не ведаете, я и пришел вам возвестить» (см.: Деян. 17, 22–23). Это потрясающий ход апостола Павла, сегодня в риторике его назвали бы включенным знанием, то есть он обращается к тому, что человек уже знает, и что-то проясняет. А когда мы попадаем в Троице-Сергиеву лавру, мы видим, что на фронтоне главного собора Лавры, Успенского, написано: «Ведомому Богу». И становится понятно, что это парафраз на слова апостола Павла и на слова, написанные на афинских жертвенниках. Даже в этом мы видим, что есть определенная преемственность. Хрис­тианская проповедь — это жанр ораторского искусства, которое зародилось в риторских школах античной Греции. То есть христианство пошло не по пути отвержения античной философии, а по пути вбирания в себя того, что ценно в античном мышлении. Не случайно в некоторых христианских храмах была фреска Платона, и в христианстве его называли «божественный Платон». У Иустина Мученика, апологета II века, есть такое понятие — «христиане до Христа», так он называл Сократа и Платона, то есть тех, кто не крестился, поскольку не дожил до явления Христа, но по сути своих взглядов был близок к евангельскому учению. У него же есть и другое выражение: «Философия есть детоводительница людей к Богу». То есть, по Иустину, философия не бессмысленное занятие, не хитрое плетение словес, а то, посредством чего можно прийти к Богу.

— Есть ли сегодня интерес к христианской идее в научных кругах или шире, в обществе?

— Конечно, ведь среди ученых тоже есть верующие люди. Ньютон толковал «Апокалипсис» в своих последних трудах. Иван Петрович Павлов регулярно ходил в храм, даже в советское время. Покойный академик Алексей Николаевич Паршин, с которым я был знаком, занимался Флоренским, что не мешало ему быть великим математиком. У нас рядом с Московским университетом открыт замечательный храм Святой Троицы на Воробьевых горах, и там есть клуб, куда приходят ученые из МГУ, читают лекции, общаются друг с другом. Я выступал в этом клубе, и очень интересно, что лекции там читают не только философы, филологи и историки, но и биологи, физики, математики, то есть люди, которые занимаются естественными науками. Поэтому нельзя сказать, что университет — это такая корпорация, которая отделяет себя от духовного мира и что христианство сегодня ученым неинтересно.

— В завершение нашей беседы хотелось бы попросить Вас что-то пожелать нашим читателям.

— Какое может быть пожелание от философа? Иногда делать паузы в нашей непростой, стремительной жизни, иногда останавливаться, чтобы подумать, поразмышлять над своей жизнью, над тем, что будет завтра, какие решения стоит принимать, а от каких нужно воздержаться. У нас порой воспринимают такого остановившегося, задумавшегося человека как аутсайдера — ведь он не бежит вместе со всеми, не спешит вперед. Но иногда бывает, что тот, кто не спешит, а остается подумать, в итоге оказывается впереди. Я хочу пожелать всем иметь такую возможность поразмыслить и посоветоваться с Богом, со своей душой, с мудрыми близкими.

Газета «Православная вера», № 07 (723), июль 2023 г.