На передовой — дети

Белое от страха лицо, перекошенное от боли, — худенький солдатик, совсем еще мальчишка, одетый в форму времен Второй мировой войны, падает на снег, глядя мне прямо в глаза, пока кто-то безжалостно наносит ему удары ножом. Он судорожно пытается защититься рукой, но кто-то продолжает добивать его, уже лежащего, штыком. Этот кто-то жесток и неумолим, он мастерски управляется с оружием. Этот кто-то — мой семилетний сын.

«Мама, мы освободили Сталинград! Мама, мы взяли Берлин!» — звонки из дома, как весточки с фронта. Пока мама на работе, дома идет бой. Дома — новая компьютерная игра, и мой сын — на передовой.

Помню, как радовалась, когда сынок в полтора года научился включать компьютер, у него уже тогда были свои игры — стрелять по птичкам, что он освоил очень быстро. Это было так удобно — усадить ребенка за компьютер, а самой заняться своими делами.

Он рос, «взрослели» и игры, и если в пять-шесть лет он гонял на безобидных танчиках, играл с Лунтиком и Смешариками, то на свое семилетие сам — на подаренные ему деньги — выбрал себе игру. Конечно же про войну, потому что желание стрелять и убивать — вроде бы естественный этап взросления мальчишек. Так я считала. Или так мне хотелось думать?

Помню, как в детстве мы тоже играли в «войнушку» — в казаков-разбойников, собирали гильзы от пуль (мое детство прошло в военном городке), играли на бомбоубежищах — с них так здорово было кататься зимой на санках. А когда по телевизору показали фильм про Робин Гуда, всем двором мастерили себе лук и стрелы. Мы мечтали защищать обиженных, помогать обездоленным. Никто не хотел быть на стороне Плохиша. Никто ни за что не предал бы друга за банку варенья.

У моего сына друзей нет. Тех ребят, с которыми он общается в школе и изредка ходить гулять, трудно так назвать. Они не звонят друг другу, чтобы рассказать про интересную книгу или фильм, не навещают, когда кто-то заболел, не радуются успехам, всегда готовы ударить и поиздеваться, придумывают друг другу обидные прозвища, ябедничают, могут предать и даже не понять, что предали. Они просто проводят вместе время, потому что им… скучно.

Впервые я услышала это слово от сына, когда попыталась запретить ему компьютерные игры. Сразу же после того, как увидела белое, перекошенное от страха и боли лицо на экране и моего совершенно спокойного сына, хладнокровно орудующего виртуальным ножом. Современная компьютерная графика передала эмоции его виртуального врага настолько реалистично, что мне самой стало страшно и больно.

Почему же я раньше не обращала на его игры внимания, хотя вроде бы и понимала, что они не так безобидны, как кажутся, или просто не давала себе труда задуматься и осознать это? Я ведь читала статьи о вреде и разрушающем влиянии виртуальных «стрелялок-убивалок». Но мне всегда казалось, что пишут о ком-то другом, и с моим ребенком этого никогда не может произойти. Пока не посмотрела в интернете видео «Маленький компьютерный наркоман», где рыдающий ребенок бил и обзывал свою мать и бабушку за то, что они запрещали ему играть в компьютер. Я почти узнала в нем своего сына. Конечно, он не обзывал и не бил меня. Пока.

Почему я не остановила это раньше? Я ведь видела, каким возбужденным он становился всякий раз, как ему удавалось «победить», как тяжело он переживал, когда «проигрывал», как трудно было его успокоить и переключить внимание на что-то другое. И каким недобрым становился всякий раз, когда я пыталась игру прекратить. Почему я не запретила ему играть, прежде чем у него развилась болезненная компьютерная зависимость?

На все мои запоздалые «почему» один ответ: мне было так удобно. Компьютер включался каждый раз, когда нужно было «выключить» гиперактивного старшего, чтобы поспала младшая, или надо было выполнить срочное дело — и даже совсем не срочное, или просто хотелось отдохнуть пару часов… Причин всегда находилось множество, и каждый раз я, обещая себе если не запретить, то хотя бы ограничить время пребывания сына у компьютера, шла на поводу у этого «мне ску-у-учно», не имея желания, сил и времени развлекать своего ребенка.

Почитай книжку — скучно. Порисуй — скучно. Наведи порядок в комнате — скучно. Вымой посуду — скучно. Поиграй с сестренкой — скучно!

Помните ли вы, чтобы вам в детстве когда-нибудь было скучно? Я — нет. У меня и моих друзей вообще не было в лексиконе такого слова, хотя наши родители также были вечно заняты на своих бесконечных работах и тоже не имели возможности нас развлекать. Нам и самим было весело и интересно, мы много читали, придумывали разные игры, и даже если это была игра в войну, то это была война за мир во всем мире, а не против всех, лишь бы было в кого стрелять.

Я не смогла полностью исключить компьютер. Он стал стимулом, чем-то вроде поощрения за хорошее поведение или учебу. На замену «стрелялкам и убивалкам» пришли более мирные игры — сын завел компьютерную ферму, сажает и убирает овощи и фрукты. Время, проводимое за компьютером, ограничивается. Но это далеко не победа, скорее небольшая передышка.

Когда я рассказала о виртуальном огороде своей знакомой-педагогу, она спросила: «Почему бы вам не посадить настоящий? Хотя бы на подоконнике?». Сегодня мы купили с сыном горшок, землю и семена. Посадим и будем ждать всходов.

* * *

Прокомментировать эту ситуацию мы попросили главного редактора православного журнала для молодых людей «Наследник» протоиерея Максима Первозванского, отца девятерых детей:

— Есть такой воспитательный закон: если родители не воспитывают своего ребенка, это не значит, что он не воспитывается. Просто его воспитывает что-то другое или кто-то другой: учителя в школе, старшие товарищи во дворе, телевизор или компьютер. Поэтому у автора этой статьи и возникла серьезная проблема. Она честно говорит о ее причине: «Мне было проще усадить ребенка за компьютер, а самой заниматься делами». Причем сразу, в качестве первой игры ребенку было предложено стрелять и убивать. Это серьезный просчет родителей — деятельность ребенка была направлена не на созидание, а на разрушение.

Родители обязательно должны регламентировать и время нахождения у компьютера, и характер компьютерных игр, как мы регламентируем чтение, знакомства своих детей. Ребенок, как правило, не способен сам остановиться в игре. Компьютер или телевизор — это пассивное получение достаточно сильных эмоций. Человек испытывает какие-то переживания, получает информацию, при этом не затрачивая абсолютно никаких усилий со своей стороны. Организация каких-то развлечений в реальном мире требует усилий. Даже чтобы книгу читать, необходимо потрудиться, задействовать воображение. А в компьютерной игре ничего не надо воображать, тебе просто дается картинка, придуманная автором игры или создателями фильма.

В пост вообще можно запретить играть на компьютере. Но следует понимать, что когда у человека есть зависимость, что-то в его душе занимает большое место, это нужно замещать чем-то другим. Это касается и взрослых, и детей. Почему так сложно наркоманов, алкоголиков, игроманов вывести из этого состояния? Физическую зависимость снять легко, но в душе остается пустота, и если ее ничем не заполнять, пристрастие легко возвращается. Это достаточно серьезная, долгая работа по заполнению образовавшейся или образующейся пустоты чем-то правильным, созидательным.

Потому серьезным способом борьбы с компьютерной зависимостью — особенно если мы говорим не о взрослых, а о детях — является довольно жесткое ограничение времени и качества того, чем занимается ребенок у компьютера, а самое главное — активные созидательные формы совместной деятельности. И автор об этом говорит в конце статьи: необходимо вместе с ребенком что-то делать. Это может быть и спорт, и творчество.

Конечно, очень важно, чтобы ребенок все-таки читал, и тогда те миры и фантазии, которые он будет черпать из мировой литературы, для него будут все-таки интереснее и важней, чем то, что он будет получать в телевизоре и компьютере. По крайней мере, будет какое-то равновесие. Я это вижу по многим детям, в том числе и своим.

Анна Владимирова

Поделиться в: