«Одежда веселия» для плачущих

С давних времен духовенство отличалось от мирян не только своим служением, но и внешним видом. Сколько аллюзий существует на образ священника и тем более монаха. Это и кающийся грешник, и подражающий Христу во всех жизненных аспектах строгий суровый подвижник, и носитель ангельского образа, и нищий, и воин на службе Царя Небесного, и даже умерший для земного мира. Все это выражает одно только одеяние, о котором и расскажем.

Внешняя сторона

Главная миссия священников и монашествующих — служение Богу и, чего уж преуменьшать, борьба со злом. А на службе, как и на войне, которая с принятием пострига, сана становится еще более серьезной, полагается носить форму и знаки отличия, свидетельствующие, что человек всегда и везде тот, кто есть — служитель Божий. Уже в IV–V веках традиции монашества на Востоке предписывали желающим приобщиться к аскетической жизни совершить определенные действия: принести великие и невозвратные обеты послушания, нестяжания и целомудрия, постричь волосы и облачиться в монашеские одежды. Казалось бы, зачем уделять столько внимания внешней стороне? Какая разница, что носить? А вот древним подвижникам было не все равно, потому как одежда для них видимым образом выражала переход от обыкновенной жизни к жизни совершеннейшей, а само облачение, по слову старца Иосифа Афонского, являлось таинством, сравнимым с возложением венцов в браке. Надевая монашеское одеяние, аскет увенчивался Христу.

Также для святых отцов было характерно видение священных одеяний в качестве воинского обмундирования. Как воин, поступая на службу, облекался в подобающие одежды, так и монашествующий — добр воин Иисус Христов (2 Тим. 2, 3) — облекался в во вся оружия Божия (Еф. 6, 11). Указание на причастность к воинскому духовному служению содержится и в самом чине пострижения, где говорится, что одежда — спасительная броня, а монашеское делание — борьба с бесовскими кознями. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие (Еф. 6, 10–17), — вот что и доныне слышит инок сразу после облачения при постриге.

«Святитель Симеон Фессалоникийский делает еще одно сравнение. Он учит, что монах не принадлежит к земной жизни, он умер и стал человеком нетленным, небесным», — говорит иеромонах Спиридон (Савин). В частности, святой писал: монашествующий, являясь мертвым для мирской жизни, имеет соответствующие погребальные принадлежности. Мантия символизирует гроб, подрясник — пелены, куколь клобука — плат, которым обвязывали голову умершего. Параман и другие одежды означают крестные страдания Спасителя, ведь и монах будто бы распинается для мира, чтобы потом воскреснуть душою в Духе и явиться общником неизреченных духовных благ.

Основа основ

Что же включает в себя облачение монаха? Для начала следует сказать, что совершить постриг может только священник-монах (иеромонах, игумен, архимандрит), получивший благословение правящего архиерея, или сам архиерей. Во время пострига он благословляет и подает постригаемому каждый элемент одежды, произнося определенные формулы. Они напоминают: монашество есть путь «радости и веселия», обретаемый… покаянием и плачем о грехах. По слову Епископа Покровского и Николаевского Пахомия, это именно то состояние, в котором монах должен находиться всегда.

Сначала иноку подают длинную рубашку из простой ткани, называемую власяницей (или хитоном) «вольныя нищеты и нестяжания и всяких бед и теснот претерпения». Раньше власяницу ткали из верблюжьего волоса или овечьей шерсти и надевали на голое тело. Колючая ткань помогала непрестанно упражняться в безропотном терпении всех жизненных трудностей и поношений и хранить обет нестяжания и нищеты.

Следом подают параман, или аналав. Его постригаемый принимает «во обручение ангельскаго образа, во всегдашнее воспоминание благаго ига Христова». На парамане — четырехугольном плате — изображены крест и орудия Страстей Христовых и вышиты слова: Аз бо язвы Господа Иисуса на теле моем ношу (Гал. 6, 17). Параман — символ исполнения слов Самого Спасителя: Да отвержется себе, и возьмет крест свой, и последует Ми (Мк. 6, 34). Вместе с параманом надевается на постригаемого простой, деревянный крест «во всегдашнее воспоминание… распятия и смерти Господа» и в знак неотступного следования Ему.

После этого инок принимает подрясник — длинное, до пят, с наглухо застегнутым воротом и узкими рукавами нижнее одеяние. У монашествующих подрясник должен быть черного цвета. Поверх него надевается пояс. В соответствии со словами преподобного аввы Дорофея, пояс служит символом умерщвления тела, обновления духа и готовности к подвижническому труду. Ведь раньше, прежде чем приступить к какому-то делу, люди подпоясывали длинные одежды, чтобы те не мешали.

Наконец на постриженика надевают «одежду веселия и радости духовной» — рясу. Это верхнее одеяние с очень длинными и широкими рукавами знаменует непринятие смущений и неудач, духовное радование и самое главное — смирение, отсечение собственной воли. Лучшее тому доказательство — длина рукавов, ограничивающая движения. В переводе с греческого языка «ряса» — «лишенная ворса», «поношенная». Вот такую, фактически нищенскую одежду в Древней Церкви и подобало носить монашествующим, а потом и всему духовенству. Ношение рясы есть свидетельство духовного покоя, постоянное пребывание с Богом, отрешенности от мирской суеты, к чему должен стремиться любой верующий человек.

Дань древним традициям

«Облачения духовенства архаичны. Длинная одежда — это дань древним традициям», — рассказывает Владыка Пахомий. И действительно, свободная одежда в пол, с широкими рукавами пришла к нам с Востока, с времен земной жизни Спасителя, Который и Сам носил ее. Об этом свидетельствует Предание и иконография. Длинное одеяние духовенства является знамением Божией благодати, облекающей служителей и покрывающей их немощи.

В общем-то такая одежда мешает физическому труду, который в монастырях никто не отменял. А что поделать? Остается только смиряться и привыкать, в конце концов, по признанию Владыки, эта с виду неудобная одежда со временем становится родной. А в обителях, к слову, для работы есть специальные укороченные подрясники.

Кстати, в Русской Церкви до ХVII века ношение рясы не регламентировалось. Духовенство носило длинные однорядки из сукна и бархата зеленого, фиолетового и малинового цветов. Но связи с православным Востоком привели к тому, что во второй половине XVII века в русской церковной среде появились одежды греческого образца. Даже Большой Московский Собор 1666–1667 годов благословлял, но не принуждал русских священнослужителей и монахов носить православные восточные одеяния. Однако в России греческая ряса не прижилась. Вероятно, из-за своеобразного покроя.

В XVIII веке российскому обществу пришлась по вкусу одежда европейского типа — короткая и удобная. Однако традиционные священные облачения не собирались менять в угоду моде. Наоборот! Мало того, что они еще больше стали контрастировать с новыми мирскими одеждами, так еще приобрели единообразие в плане фасона и цвета.

Цвет собранности и покаяния

Цвет — вот главный камень преткновения в дискуссиях на тему символизма облачений. Часто люди удивляются, мол, служители Божии должны нести в мир благую весть и свет веры Христовой, а облачаются в отпугивающий траур. Что ж, возразить здесь что-то сложно, потому как монашествующие умерли для мира и плачут о своих грехах, да и священники тоже пребывают в покаянии. Святитель Симеон Фессалоникийский писал, что образ монашеский — образ жизни скорбной, смиренной и самоуничиженной, не терпящей излишеств и пристрастия, бегущей от мирских забот. Одежды монаха темны в память о смерти, вечном плаче, нетленной жизни и Господе, Которого истинный монах любит так, что разрешиться желает и со Христом быти (Фил. 1, 23). Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорил, что красивая и яркая одежда не подходит для плачущих о своей умершей душе; им подходит одежда, в которую облекаются в знак глубокой печали. А Владыка Пахомий считает, что черный цвет отражает истинное состояние человеческой души, находящейся в греховном мраке.

Впрочем, черный цвет считают не только символом скорби о грехах, утраченном райском блаженстве и отречения от суетной, плотской жизни, но также символом отсутствия движений страсти, сосредоточенности на духовной жизни. Ризничая Елена Владимировна Яновская, имея опыт молитвы за монастырским богослужением, признается, что темные одежды, в отличие от цветных, не рассеивают внимание, а напротив, помогают собраться с мыслями и настроиться на молитву. Более того, и многие священники находят черный цвет строгим, скромным и торжественным. Именно в таких одеждах можно предстоять Царю царствующих и Господу господствующих. К тому же поверх повседневных облачений духовенство надевает богослужебные — праздничные ризы, которые всем своим видом говорят, что служение Богу — высшая радость.

Поделиться в: