«Мы и без них проживем». Интервью митрополита Илариона после решений Синода
15 октября Синод Русской Православной Церкви разорвал евхаристические отношения с Вселенским патриархатом Константинополя из-за ситуации на Украине. Это произошло после того, как Константинополь снял анафему с главы неканонической украинской церкви, патриарха Филарета, и заявил, что Украина не является канонической территорией Русской Православной Церкви, а принадлежит Константинополю.
Это стало следствием решения Константинополя позволить создать на Украине собственную, независимую от Московского патриархата православную церковь. Разрыв отношений Московского и Вселенского патриархатов стал одним из самых больших потрясений православного мира последних десятилетий.
На следующий день после заседания Синода корреспонденты Русской службы Би-би-си встретились с главой Отдела внешних церковных связей Русской Православной Церкви митрополитом Иларионом. Именно он вел большую часть переговоров об автокефалии в последние месяцы и именно он вчера вечером зачитывал решение Синода.
Митрополит Иларион рассказал о том, как Русская Православная Церковь видит дальнейшее развитие событий и готова ли к новым шагам в случае, если на Украине все-таки появится новая независимая и признанная церковная структура.
«У нас был черновик»
Би-би-си: Заседание Синода длилось около восьми часов. Почему так долго? Что обсуждалось на Синоде?
Митрополит Иларион: Во-первых, начало заседания Синода задержалось, потому что патриарх встречался с президентом Белоруссии. Обычно такие встречи длятся около часа, а вчера длилась два часа. Соответственно, все расписание сдвинулось.
Заседание Синода, как правило, длится часов семь-восемь, потому что накапливается много вопросов. Это и рукоположение новых архиереев, и открытие новых монастырей, и кадровые вопросы. Но, конечно, вчера значительную часть времени мы посвятили теме взаимоотношений с Константинопольским патриархатом, редактировали текст заявления, которое было опубликовано. Это заняло где-то часа три.
Би-би-си: А у вас был черновик этого заявления?
М. И.: Черновик был.
Би-би-си: То есть вы еще до начала Синода знали, что разрыва не избежать?
М. И.: Мы никогда не можем предугадать, как пойдет дискуссия на Синоде. У нас был некий черновик, подготовленный на случай разрыва. Но если бы разрыва не было, то аргументы все равно одни и те же. Те канонические аргументы, которые мы привели в заявлении, так или иначе у нас были собраны.
Есть следственное дело, а есть приговор. Дело готовится на протяжении длительного времени, собираются аргументы, доказательства, а приговор уже суд выносит. Задача отдела, который я возглавляю – подготовить документы для Синода, а Синод уже решает коллегиально.
Би-би-си: То есть аргументов за разрыв было больше?
М. И.: У нас вообще не было аргументов против разрыва отношений. К сожалению, Константинополь принял такие решения, на которые у нас просто не было иного ответа.
Би-би-си: Казалось, что процесс разрыва – это все-таки долгий процесс. А вчера сразу все было обрублено. Как так вышло?
М. И.: Процесс пошел быстрее, чем можно было предположить. Я думаю, что у Константинопольского патриархата есть какие-то причины спешить. И мне кажется, главная причина в том, что они хотят успеть сделать то, что они задумали, пока у власти находится президент Порошенко. Потому что они понимают, что если придет другой президент, то таких шикарных условий, которые он для них создает, у них не будет.
Би-би-си: Разрыв отношений – это высшая мера церковных санкций. Если Украина все-таки получит автокефалию, то чем еще сможет ответить Русская Церковь?
М. И.: Я не хочу предугадывать, но арсенал средств воздействия достаточно большой. Даже в международных отношениях разрыв дипломатических отношений между государствами – это еще не конец истории, если конфликт развивается.
Я очень хотел бы надеяться, что этот конфликт будет остановлен. Но если он не будет остановлен, тогда просто две Церкви вступают в длительную конфронтацию и возможны самые разные способы воздействия одной Церкви на другую.
Би-би-си: Например?
М. И.: Я не хотел бы сейчас озвучивать эти способы. Потому что мы должны ответственно подходить к таким решениям. Если последуют дальнейшие шаги, наш синод будет опять собираться, будем опять принимать решения.
На сегодня мы очень ясно сказали, что тот факт, что Константинопольский патриархат признал раскольничьи структуры, для нас означает, что сам Константинополь теперь находится в расколе. Он себя идентифицировал с расколом. Соответственно, мы с ним не можем иметь полное евхаристическое общение.
Би-би-си: Но если, опять же, автокефалия будет и другие Поместные Церкви признают эту новую церковную структуру, Русская Церковь будет и с ними прерывать общение?
М. И.: Не хочу сейчас предугадывать. Будем обсуждать на Синоде. Но пока я не увидел ни от одной Поместной Церкви поддержки Константинополя. Есть Церкви, которые молчат, есть Церкви, которые открыто выступают против. Но еще ни одна Церковь не выступила в поддержку этих разбойничьих действий.
Би-би-си: В России Церковь официально отделена от государства. При этом сначала глава МИД Сергей Лавров выступил против действий Константинополя, потом президент России Владимир Путин – причем на заседании Совета безопасности, а потом был ваш разрыв. Это связанные действия? Вы обращались за помощью к властям?
(За три дня до Синода Русской Православной Церкви президент России Владимир Путин обсудил с членами Совбеза положение Русской Православной Церкви на Украине. Ранее сообщалось, что в Кремле внимательно следят за процессом автокефалии на Украине.)
М. И.: Нынешний конфликт развивается в двух планах. Есть политический план, а есть церковный план. На политическом плане – конфликт между Украиной и Россией. И точно так же, как президент Порошенко считает, что он имеет право высказываться на церковные темы, принимать решения, связанные с организацией церковной жизни на Украине, точно так же и президент России и подведомственные ему структуры считают себя вправе высказываться на эти темы. Но это политическая составляющая.
Наша задача, нашего Священного Синода, – ответить на действия Константинополя в строго каноническом поле, мы не затрагиваем политические вопросы.
Мы абсолютно не оспариваем суверенитет Украины как государства. Но этот суверенитет не имеет никакого отношения к тому, как устроена Церковь. Потому что некоторые Православные Церкви находятся в границах одной страны, а некоторые являются многонациональными. Например, Александрийский патриархат объединяет 54 страны Африканского континента. Если делить все эти Церкви по количеству стран, которые в них входят, то у нас будет не 15 Поместных Церквей, а почти столько, сколько стран в ООН.
Би-би-си: Когда пресс-секретарь президента Дмитрий Песков рассказывал про это заседание Совбеза, он сказал, что оно было посвящено проблемам Русской Православной Церкви на Украине. При этом Русская Церковь заявляет, что Украинская Церковь автономна и независима.
М. И.: Я думаю, что в данном случае была проявлена некомпетентность. Потому что Русской Православной Церкви на Украине не существует, существует Украинская Православная Церковь, это самоуправляемая часть Московского патриархата. Сейчас некоторые украинские политики ее пытаются переименовать в "Российскую православную церковь в Украине".
«Своих святынь не меньше»
Би-би-си: Сейчас все стали обсуждать поездки на Афон. Сначала говорилось о том, что молиться на Афоне не рекомендовано никому, потом говорили, что молиться на Афоне можно, но не духовенству, а духовенство будет наказано. Так кто может поехать на Афон, как будет наказано духовенство?
М. И.: Поехать на Афон может любой человек, имеющий греческую визу и разрешение на въезд на Афон. Молиться Богу мы можем в любом месте на Земле.
Но есть такое понятие как евхаристическое общение. Это возможность для верующего одной Церкви причащаться в храмах другой Церкви и исповедоваться. Мы разорвали евхаристическое отношение с Константинопольским патриархатом. Афон вхродит в его юрисдикцию. Для нас разрыв общения означает, что мы не можем сейчас совершать богослужения в Афонских монастырях, не можем причащаться, но мы можем посещать эти монастыри как верующие, как туристы. То есть никакого разрыва человеческих связей нет.
Би-би-си: И священники могут посещать?
М. И.: Священники могут их посещать.
Би-би-си: Так священники будут наказаны, если приедут на Афон?
М. И.: Если будут участвовать в богослужениях, то этот вопрос станет предметом обсуждения с его правящим архиереем. Расстригой не сделают, но есть разные формы канонических прещений в таких случаях.
Би-би-си: Например?
М. И.: Например, запрещение в священнослужении.
Би-би-си: Прямо сразу, за одну поездку?
М. И.: Это архиерей будет решать. Может быть выговор. Есть разные способы.
Би-би-си: Российские жертвователи пожертвовали на Афон свыше 200 миллионов долларов. Это частные пожертвования. Вам известно про это?
М. И.: Да.
Би-би-си: Люди вложили деньги, а что им теперь делать? Как им быть? Ожидается ли какая-то реакция от афонских старцев на решения Константинополя?
М. И.: У нас самые теплые и уважительные чувства к Афону. Мы не хотим подсказывать афонским старцам, как им действовать.
История показывает, что когда Афон чем-то обеспокоен, они находят способы донести это до Константинопольского патриарха. Когда, например, Константинопольский патриарх Афинагор встретился с Папой Римским, то Афонские монастыри выражали протест, некоторые даже перестали поминать Константинопольского патриарха. Но это внутреннее дело Афона.
(В 1964 году Константинопольский патриарх Афиногор встретился с папой римским Павлом VI. Во время встречи главы церквей сняли друг с друга взаимные анафемы, существовавшие с Великой схизмы – разделения христианства в 1054 году).
А что касается наших бизнесменов, которые жертвуют на Афон, то я бы посоветовал им переключить свое внимание на российские монастыри и вкладываться туда. У нас есть свои святыни, свой Афон: Соловецкий монастырь, Валаамский монастырь, Псково-Печерский, Киево-Печерская лавра, Троице-Сергиева Лавра.
То есть если есть желание свои средства пожертвовать на богоугодное дело, то у нас есть не меньше святынь, а на самом деле гораздо больше, чем на Святой горе.
Би-би-си: Что будет с русскими монахами на Афоне? Например, с теми, кто живет в Свято-Пантелеймоновом монастыре, который исконно считается нашим? Президента России там, как известно, принимают по особому протоколу. Куда теперь бежать монахам?
М. И.: Им никуда не нужно бежать, им нужно продолжать свое существование и свою деятельность. Я не думаю, что в положении монастыря что-то изменится.
Би-би-си: Но в Свято-Пантелеймоновом монастыре во время богослужений поминают Вселенского патриарха, при этом он существует за счет русских жертвователей, в монастыре есть VIP-кельи для высокопоставленных паломников, которых возит паломническая служба «Святогорец».
М. И.: Да.
Би-би-си: И куда же теперь ездить всем именитым паломникам – от Игоря Ивановича Сечина до Игоря Ивановича Шувалова?
М. И.: Я думаю, это тоже внутреннее дело монастыря. Монастырь все будет сам решать, у них есть свой Священный синод – совет старцев. Я думаю, они в сложившейся ситуации примут соответствующее решение. Не хотел бы ни подсказывать им, особенно, через СМИ, ни предсказывать их решение. Я думаю, они сами догадаются, как им лучше.
«Константинополь самоликвидировался»
Би-би-си: Летом из Греции выслали двух российских дипломатов, сейчас обострилась ситуация на Украине. Это такие полурелигиозные, полуполитические очаги конфликта Русской Церкви и Константинополя. Рассматриваете ли вы еще какие-то возможные проблемы в мировом православии из-за этого противостояния?
(После высылки из Афин двух российских дипломатов греческий МИД заявил, что они были связаны с Императорским православным палестинским обществом и оказывали влияние на представителей греческой церкви с целью заручиться поддержкой афонских монахов).
М. И.: Я думаю, очень существенной проблемой является то, что я вчера назвал «процессом начала самоликвидации» Константинопольского патриархата в качестве координирующего центра для Православной Церкви.
На уважаемом сайте Би-би-си вчера была небольшая заметка, в которой упоминался патриарх Варфоломей, и традиционно к его имени была сделана приписка о том, что он является духовным лидером трехсотмиллионного православного населения планеты. Так вот, из этих 300 миллионов как минимум 150 вы можете вычесть: для наших 150 миллионов верующих он не является никаким верующим, он перестал таковым быть, и это его выбор.
Патриарх Варфоломей сделал выбор в пользу раскола и потерял верующих. Константинопольский патриархат на протяжении длительного времени себя позиционировал как координатор разного рода межправославной активности. И мы готовы были встраиваться, и мы встраивались в эту активность. На протяжении 50 с лишним лет мы участвовали вместе с другими Церквями в подготовке Всеправославного Собора, который в итоге так и не состоялся.
Но даже после этого Критского Собора взаимодействие между церквями продолжалось: в самом конце августа патриарх Кирилл приезжал к патриарху Варфоломею, была продолжительная беседа, которая, к сожалению, не дала никаких результатов, потому что стороны остались при своих интересах.
Би-би-си: Греческие СМИ выложили стенограмму встречи Патриарха Кирилла и Патриарха Варфоломея. Этой расшифровке можно доверять?
(В конце августа прошла встреча патриарха Кирилла и патриарха Варфоломея в Стамбуле. На встрече обсуждалась проблема предоставления автокефалии Украинскому Православию. В конце сентября греческие СМИ выложили расшифровку отдельных моментов из переговоров).
М. И.: Я не сравнивал стенограмму, которую опубликовали газеты, с тем, что сохранилось у меня в памяти от этой беседы. Стенографировал во время встречи один человек – сотрудник греческой патриархии. Изначальная договоренность состояла в том, что содержание беседы строго конфиденциально. Когда патриарх Кирилл общался с прессой в аэропорту, он не сказал ровным счетом ничего о содержании переговоров.
А потом Константинопольская патриархия решила организовать то, что сейчас называется не очень красивым словом «слив». Сейчас комментировать качество этой утечки и степень соответствия того, что записал стенографист, я бы не стал. Но я бы хотел сказать о том, что переговоры, которые прошли в августе, не дали результата, а Константинопольский патриархат пошел по линии дальнейшей эскалации конфликта.
Би-би-си: А почему вчера синод не призвал собрать совещание предстоятелей всех Церквей, ведь были же такие предложения?
М. И.: Такие предложения у нас были сделаны на предыдущем синоде. Традиционно синопсисы предстоятелей собирает Константинопольский патриарх. Он не изъявил желания собирать такой синопсис, он не прислушался к голосам Поместных Церквей.
Он сейчас действует исходя из той парадигмы, согласно которой он является единоличным владельцем Православной Церкви. Он решает, все подчиняются – такого в Православной Церкви никогда не было.
То есть сейчас Константинополь выдумал новую идею, и он эту идею озвучивает, в этой парадигме действует, но мы с этим не согласны и никогда не согласимся. Я думаю, Константинопольскому патриарху захотелось почувствовать себя папой римским для Православного Востока. Но проблема состоит в том, что папа римский никогда не действует теми методами, которыми действует Константинопольский патриарх.
Константинопольский патриарх занимается хищничеством и разбоем на канонических территориях других Поместных Церквей. Зачем нам нужен патриарх, который сознательно утратил право именоваться неким координирующим центром для Православной Церкви? Нам такой координирующий центр не нужен – мы либо создадим какой-то другой, либо мы будем жить без координирующего центра, как мы жили вплоть до начала ХХ века?
Би-би-си: Может ли теперь Русская Православная Церковь стать первой среди равных («Первый среди равных» – так называют Константинопольский патриархат, которые занимает первое место в диптихе мировых Православных Церквей, – прим. Би-би-си)?
М. И.: Мы не претендуем ни на какое особое место выше того, которое мы сейчас занимаем. Но у нас есть реальная Церковь, реальная паства. Как выстроятся наши дальнейшие отношения с Константинополем и другими Церквями, будет зависеть от всей совокупности факторов. Но на все вызовы, которые будут нам бросать, мы, конечно, будем отвечать.
Би-би-си: Судя по тому, что мы видели в расшифровке бесед патриархов, столкнулись два дискурса – условно либеральный со стороны Константинополя и условно консервативный со стороны Русской Православной Церкви. Не кажется ли вам, что с течением времени могут возникнуть две семьи Православных Церквей? Грубо говоря, греческая будет выступать за одно, а русская – за другое?
М. И.: Я бы этого не исключал, хотя я не хочу делать никаких прогнозов и очень надеюсь на то, что единство нашей Православной Церкви сохранится. Вопрос в том, как оно будет структурно оформлено. Но ответа на этот вопрос у нас сейчас нет.
Вы помните, была такая страна – Советский Союз. У этой страны был президент. В какой-то момент этот президент самоликвидировался и объявил о том, что страна распалась, а он больше не президент. Что-то подобное произошло и сейчас. У нас был первый среди равных патриарх, к которому мы ездили, с которым мы советовались и координировали какие-то общеправославные вопросы. Сейчас он в качестве координационного центра самоликвидировался.
Как мы будем дальше жить? Я думаю, мы и без этого центра проживем, это не первый случай в истории. Был подобный же случай в середине XV века, когда Константинопольский патриарх вступил в унию с Римом, а другие патриархи этого не признали. Мы долгое время жили без Константинопольского патриарха. С этого момента начала свое бытие автокефальная Русская Церковь.
Был момент в 96-м году, когда Константинополь вторгся в Эстонию, и мы разорвали отношения. И сейчас наступил такой момент. Поэтому, как говорил Экклезиаст: «Нет ничего нового под солнцем».
Би-би-си: По российским телеканалам патриарха Варфоломея чуть ли не напрямую называют марионеткой США. Но хочется понять, какую же роль играет Америка в этой истории?
М. И.: Я думаю, какую-то роль они играют, если советники американского президента приезжают в Украину и открыто говорят о поддержке автокефалии. Но очень скоро Константинопольскому патриарху придется столкнуться с проблемой автокефалии Американской Церкви.
В США многие верующие, в том числе и архиереи в подведомственной патриарху Варфоломею структуре, понимают, что связь Американской Церкви с Константинопольским патриархатом довольно условная, и они не понимают, почему в Украине может быть автокефалия, а в независимых США – нет? Но это будет уже следующий этап развития того конфликта, который был инициирован Константинопольским патриархом и который привел к его выходу из православного единства.
18 октября 2018 г.
