«Приидите ко Мне…»

Многие художники эпохи Возрождения, работая над евангельскими сюжетами, изображали героев своими современниками. Историческое чутье Рембрандта стирало временные рамки между событиями евангельской истории и современностью, ведь персонажи его религиозных картин и гравюр одеты в одежду XVII века. Такой непривычный, но, по сути, верный взгляд на вневременной, вечный характер истории неожиданно возникает в творчестве русского художника Михаила Васильевича Нестерова в начале прагматичного и рационального ХХ века.

Истоки творчества

Живопись Михаила Васильевича называют молитвой, облеченной в краски. Выходец из семьи с патриархальными устоями, Нестеров был верующим человеком, без нигилистического налета сомнений, который так присущ многим представителям русской интеллигенции. Умение тонко чувствовать душу народа Нестеров, скорее всего, унаследовал от своих предков. Отец его был купцом, но за благородство и честность его настолько уважали в городе, что к нему с визитом ездили и архиереи, и губернаторы. Мать Михаила также была родом из русской патриархальной семьи, поэтому в доме Нестеровых чтили православные традиции.

Свою роль сыграли обстоятельства его биографии. Это и впечатления детства, когда, по семейному преданию, его «спас от смерти своим заступничеством святой Тихон Задонский». Это и сильнейшее потрясение из-за ранней смерти жены Марии Ивановны, обострившее чуткость и глубину религиозного чувства. Это и чудесное исцеление дочери Ольги от осложнений после скарлатины, которое врачи считали почти невозможным. В личной и профессиональной судьбе художника было немало испытаний, которые только увеличивали стремление работать над главной темой его творчества – темой Святой Руси.

Святая Русь

Само словосочетание «Святая Русь» в письменном виде впервые появляется у преподобного Максима Грека в середине XVI века, но в народной среде оно было известно и ранее, в том числе как Небесная Русь, Христова Русь. Это понятие преобразует в народном мировоззрении земную, преходящую Русь в Русь вечную и неизменную, в Царство Христово, Небесный Иерусалим, позволяет рассматривать русский народ как людей Святой Руси, то есть народ Божий. «Святая Русь» появляется еще в древнерусских былинах и духовных стихах. Старец Филофей Псковский в своем знаменитом послании о третьем Риме, обращаясь к Василию III, писал: «И да ведает держава твоя, благочестивый царь, что все царства православной христианской веры сошлись в твое едино царство».

В начале XIX века «Святая Русь» получила второе дыхание. Песня «За царя, за Русь Святую!» была гимном московского ополчения 1812 года. Начиная с Н.М. Карамзина словосочетание «Святая Русь» воспринимали как наиболее возвышенное именование Отечества.

К началу XX века многие люди в России жаждали религиозного возрождения русского народа. Значительную роль в этом отводили художнику, который мог непосредственно взывать к уму и сердцу зрителя, пробуждая в его душе «забытую способность молиться, заставляя прозвучать чувство, замолчавшее среди торжества рационализма и жизненного торга». М.В. Нестеров эту задачу воспринимал как личный нравственный долг.

Встреча с Богом

В 1901 году Нестеров отправляется в Соловецкий монастырь. Целью путешествия были художественные поиски, связанные с замыслом большой программной картины «Святая Русь», которая должна была подвести итоги его творческого пути. Картина, которую художник называл «мистерией», должна была стать обобщающим символичным произведением.

Весной 1902 года художник решился выставить на публичное обозрение «вчерне» законченную работу. Содержание полотна точно передает второй вариант названия: «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Аз успокою вы». На картине изображен Христос в окружении святых и обремененные тяжкой ношей жизни странники, пришедшие к Нему – каждый со своей бедой.

В письмах художник раскрывает замысел своего произведения. «Среди зимнего северного пейзажа притаился монастырь. К нему идут-бредут и стар и млад со всей земли. Тут всяческие калеки, люди, ищущие своего Бога, искатели идеала, которыми полна наша Святая Русь. Навстречу толпе, стоящей у врат монастыря, выходит светлый, благой и добрый Христос с предстоящим Ему святителем Николаем, Сергием и Георгием (народные святые). Вот вкратце тема моей картины».

«Подвиг души народной»

«Моя картина обнимает собой не одну эпоху, а ряд их и “подвиг” души народной не иной какой, а религиозный, понимая религиозность в самых обширных проявлениях», – поясняет Нестеров. Картина написана удивительно реалистично. Реален задумчивый зимний пейзаж, с традиционными для Нестерова елочками и березками, реальны трогательные желтогрудые синицы, сидящие на ветках, реальны люди. Все происходит на фоне зимнего пейзажа, навеянного природой Соловецких островов, где художник писал этюды для картины.

Богомольцы, пришедшие ко Христу, окруженному наиболее почитаемыми на Руси святыми заступниками – Николаем, Сергием и Георгием, их лица напоминают лики старинных икон. Здесь любимые нестеровские герои – странники, монахи, девушки, дети. Все они написаны по этюдам с реальных лиц, отобранных Нестеровым на Соловках или в Хотькове.

Две пожилые женщины на правом плане, поддерживающие больную девушку, – это сестра и мать художника. Особенно многозначительно прекрасное лицо молодой женщины, неприступно замкнутой в своей неразделимой печали. Мы видим явное портретное сходство со старшей дочерью Михаила Васильевича Нестерова Ольгой, которая незадолго до этого перенесла ряд серьезных операций и, несмотря на неутешительные прогнозы врачей, выздоровела. В изображении этой группы проявилась любовь художника к самым близким для него людям. Возможно, это своего рода благодарственная молитва за спасение едва не погибшей от болезни дочери.

Только благодаря православной вере люди из разных времен смогут объединиться и спастись – таков пафос картины, пронизанной мотивами покаяния. Опора России — в Боге и Его Церкви. А храмом должна стать вся Русская земля.

Неудивительно, что критики обрушились на художника. Они разгромили содержание картины в пух и прах, иронизировали над простотой и незамысловатостью идеи встречи Бога и народа. Не приняла публика и художественную манеру автора. Л.Н. Толстой считал изображение Христа неубедительным. Друг Нестерова критик Розанов писал «в оправдание» художника: «Нестеров не иконописец. Не его дело писать Бога, а только как человек прибегает к Богу. Молитва – а не Тот, к Кому молитва. На его большом полотне “Святая Русь” это сказалось с необыкновенною яркостью».

Рафинированной и искушенной публике картина была непонятна. А вот заключенные, чуть позже отбывавшие на Соловках срок за контрреволюционную деятельность, поняли, прочувствовали ее вполне…

«Мужицкий Христос»

Так называется одна из глав романа Бориса Николаевича Ширяева «Неугасимая лампада», вышедшего в 1954 году за рубежом. Борис Николаевич описывает беседу в Соловецком лагере с Кондратьевым – бывшим сенатским чиновником, получившим срок заключения за участие в панихиде по царю-мученику.

Герои рассматривают резные Соловецкие кресты и рассуждают:

«– И мы, мы тоже сюда к Нему пришли?

– Нет. Мы не пришли, а нас пригнали. Против нашей воли метелью сюда занесло, и в этом непознанное нами Откровение. В грозе и буре… Пригнали, чтобы показать: вот Он, о Котором вы позабыли…

– Знаете, кому вы созвучны сейчас?

– Кому?

– Нестерову, художнику, Михаилу Васильевичу. Мне пришлось посидеть с ним в Бутырках дней пять. Его скоро выпустили. Я как раз в это время получил приговор. Конечно, испугался. Соловки… Кровь… Холод, смерть… Все в камере мне сочувствовали, охали… Только Нестеров шепнул: “Не печальтесь! Это к лучшему. Там Христос близко”, – а вечером и потом еще две ночи мне рассказывал, как он приезжал сюда летом почти каждый год и здесь задумал и скомпоновал свое огромное полотно “Святая Русь”. Помните его? На фоне вот этих, по нездешнему нежных березок, на полянке стоит Христос, а к Нему из лесной чащи, из темной дебри, на Светлую полянку идут калеки и сермяжники, девушки, старики, отроки – все…

Кондратьев знал картину, вспомнил и второе название: “Приидите ко Мне все труждающиеся и обременении, и Аз упокою вы”».

Здесь, на Соловках, после революции, сокрушившей ту самую Святую Русь, среди ужасов заключения и постоянных тревог, этим измученным, страдающим людям вдруг неожиданно открывается истинный смысл картины Нестерова. Который не был понятен ни Толстому, ни Розанову. Поэтому и не приняли они нестеровского Христа, который, слушая покаянную речь, уже светло-радостен и вот-вот раскинет свои объятия: «Приидите ко Мне…»

Вера в Святую Русь

Во всех картинах художника чувствуется любовь к России, к жизни. Его простота и сердечность становятся важным инструментом постижения мира. Нет нравоучений, есть сила, любовь, смирение и постоянное обращение к «внутреннему» в человеке. Актуальное в наши дни и волнующее слово «патриотизм» в его творчестве звучит просто и высоко – любовь к Родине.

Сегодня некоторые деятели культуры называют свою Родину не иначе как «эта страна», не желая даже вспоминать ее имя. А вот русский художник Михаил Васильевич Нестеров, пережив Первую мировую войну и три революции, в самые сложные моменты отечественной истории умел увидеть в Родине Святую Русь. И вопреки всем невзгодам продолжал верить в прозрение и духовную мощь русского народа.

Подготовила Оксана Баландина

В статье использованы картины Михаила Васильевича Нестерова:

Автопортрет, 1915 г.

Святая Русь, 1905 г.

Поделиться в: