На переправе в другую жизнь
Когда умирал отец, я не могла остановиться, молилась. Аневризма мозга, инсульт, кровоизлияние – отец был в коме.
– Забирайте его домой, у него осталось несколько дней, – сказал мне заведующий отделением.
– Нет, мы останемся здесь, – уверенно ответила я ухмыляющемуся доктору.
– Милочка, поймите… Даже если Вы его повезете в Москву, в Германию, в Италию, в Америку – ему уже нигде не смогут помочь. Его мозг полностью затоплен кровью, в рабочем состоянии осталось только сердце. Забирайте! Не портите нам статистику.
– Нет, мы с папой будем здесь. У меня дома больная мать, она этого не переживет.
Врач перестал ухмыляться, махнул рукой и попросил выйти из кабинета.
Трое суток мы с сестрой не выпускали из рук Псалтири. Одну ночь сестра меня отпустила переночевать домой к маме. Утром, когда я возвращалась в больницу, в голове крутилась только одна мысль: «Только бы успеть, только бы не опоздать». Когда я зашла в палату, мне было больно смотреть на измученную сестру, которая не рассчитала свои силы, решившись остаться ночью одной. У отца ночью несколько раз останавливалось сердце. Но через несколько мучительных секунд тишины, оно вновь начинало биться.
Мы с сестрой сидели молча возле папы, держали его руки, гладили его медленно синеющие ноги, молились очень крепко, как могли, всем сердцем. Мы молились уже не о жизни... Никогда я не испытывала такого явного мистического и ужасающего своей мощью чувства присутствия борьбы за душу человека.
Нас определили в палату для умирающих. В ней было три койки. На одной лежал дедушка, а рядом с ним сидела его верная спутница жизни – бабушка. Его смерть была тихая. Он спокойно лежал, ровно дышал, а потом вздохнул и так спокойно выдохнул, как будто с облегчением….
– Прощай, – сказала бабушка и крепко обняла его.
Напротив лежал мужчина после тяжелого инсульта. Он был в сознании, частично парализован. И не мог говорить, только мычал и горько плакал. Родственники никак не могли его успокоить.
Наступили такие часы, когда мы с сестрой уже не могли даже молиться. Мы ловили папино дыхание, считали удары сердца… тишина… и с новой силой оно начинало биться, как будто крепко цеплялось за эту жизнь. Отец не говорил. Врачи утверждали, что он нас не слышит, но мы видели, как у него катились слезы, когда мы говорили ему слова любви. Мы видели его борьбу, его страх, его боль. И мы молили Бога, чтобы Он облегчил последние папины часы.
Сердце начинало биться все медленнее. Я выходила в коридор, плакала. Ко мне подошел один мужчина и сказал, пытаясь поддержать: «Ничего, ваш быстро отмучается. Моя мать месяц мучительно умирала дома. Вот это был кошмар».
Последний удар наступил, мы с сестрой встали на колени. Мы молились. И с этого дня я поняла, что без Бога не проживу ни секунды. 40 дней мучений. Сороковой день выпал на 19 декабря – память святителя Николая. Это было большое утешение для нас. Моего отца звали Колей. После бессонных мучительных ночей на сороковую ночь он мне приснился в светлой больничной палате, улыбнулся и сказал: «Царствие мне Небесное».
Каждую родительскую субботу мы с сестрой просим Небесного Царствия рабу Божиему Николаю, нашим усопшим родственникам и близким. И эта память о последних днях родного человека не позволяет расслабиться, засуетиться в памятный день. Побывав зрителями на границе жизни и смерти, невозможно со спокойной совестью пропустить панихидную службу, в которую совершается «вселенское», то есть всеобщее церковное поминовение усопших верных.
Зачем нужно молиться за усопших? В Церкви верят, что это наша главная и неоценимая помощь отшедшим в мир иной. Действительно, умерший больше ни в чем земном не нуждается. Ни в гробе, ни в памятнике, ни в поминальном столе. Это традиции, которые больше нужны родным и близким. У души умершего есть лишь одна потребность – в постоянной молитве. Святитель Филарет, митрополит Московский, так сказал о молитве за усопших: «Если всепроницательная Премудрость Божия не возбраняет молиться за умерших, не значит ли это, что еще позволено бросить веревку, хотя не всегда достаточно надежную, но иногда, а может быть и часто, спасительную для душ, отпавших от берега временной жизни, но не достигших вечного пристанища? Спасительную для тех душ, которые колеблются над бездной между телесной смертью и последним судом Христовым, то поднимаясь верой, то погружаясь делами, недостойными ее, то возвышаясь благодатью, то низводясь останками поврежденной природы, то возносясь Божественным желанием, то запутываясь в грубой, еще не совсем совлеченной одежде земных помышлений…»
Важно среди суеты и дел найти время, чтобы прийти в храм и помолиться за ушедших в мир иной, за тех, кто не сумел, не успел покаяться во время земной жизни. Пока они были здесь, их молитва была слышна у Господа. Теперь время нашей молитвы за них, ради них. С любовью и болью помолиться об усопших – это единственное, что им необходимо, чем теперь мы им можем помочь и протянуть тоненькую ниточку связи с любимыми. И почувствовать всем сердцем, что смерти нет.
Анастасия Сивоплясова
2 июня 2017 г.
