Зеркало аскетической твердости

Его называли чудным человеком и чудным святым – будучи епископом, он ходил босым по улицам Парижа и Сан-Франциско. О его жизни могут рассказать даже современные американские школьники. Любимый святой зарубежных православных в одном лице сочетал такие разные служения, как святительство, юродство, чудотворение и крайний аскетизм. Святитель Иоанн (Максимович) Шанхайский посвятил жизнь служению Богу, Церкви и русскому народу, прожив большую ее часть вдали от Родины.

Будущий архиепископ Иоанн родился 4/17 июня 1896 года в дворянской семье на юге России в селе Адамовка Харьковской губернии. При Святом Крещении он был наречен Михаилом в честь Архистратига Небесных Сил.

С детства Михаил отличался глубокой религиозностью, крепкой верой в Бога и любовью к Нему и Его святым угодникам. Из игрушечных крепостей он устраивал монастырские ограды, а солдатиков переодевал в монахов. Праведная жизнь ребенка произвела такое глубокое впечатление на его французскую гувернантку-католичку, что она приняла Православие.

В 1921 году семья Максимовичей эмигрировала в Белград, где Михаил стал студентом богословского факультета. В 30 лет он принял монашеский постриг с именем Иоанн в честь своего дальнего родственника – святителя Иоанна Тобольского, и почти десять лет посвятил преподаванию и духовному окормлению учащихся Сербской государственной высшей школы и семинарии в честь апостола Иоанна Богослова в Битоле.

Скромность иеромонаха Иоанна была такова, что когда в 1934 году митрополит Антоний решил возвести его в сан епископа, будущий святой подумал, что его вызвали в Белград по ошибке, перепутав с кем-то другим. А когда оказалось, что письмо предназначено ему, пытался отказаться от сана, ссылаясь на проблемы с дикцией. Но владыка Антоний нисколько не сомневался в своем выборе и, направляя его на Восток, писал правящему архиерею: «Как мою собственную душу, как мое сердце, посылаю вам епископа Иоанна. Этот маленький тщедушный человек, с виду почти ребенок, – на деле зерцало аскетической твердости и строгости в наше время всеобщего духовного расслабления». В Шанхае владыка прослужил почти двадцать лет.

В то время в Китае тысячи русских эмигрантов вели трудную, голодную, поневоле аскетическую жизнь. Но епископу Иоанну с легкостью, казалось, давались еще большие подвиги. Ел он один раз в день и очень скудно, спал сидя и не больше двух часов в сутки. «Чтобы его не хвалили – вот, дескать, не спит, служит ежедневно, святой почти, – владыка юродствовал, – он часто опаздывал на час и больше, ходил босиком и в мятой одежде» (из книги протоиерея Петра Перекрестова «Владыка Иоанн – святитель Русского зарубежья»).

На улице святитель сам подбирал больных и голодных русских и китайских детей, для которых основал приют. Каждого ребенка сразу крестили. Столько любви и сил он отдал этим детям, что до сих пор русские и китайцы, выжившие в те страшные годы, вспоминают о святителе как о самом близком и родном человеке.

В краткие сроки епископ Иоанн достроил церковный комплекс храма в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных».

Во всем, что касалось службы, владыка был очень строг к себе и к окружающим. Он никогда не разговаривал в алтаре и после службы оставался в нем на несколько часов, а как-то даже заметил: «Как трудно оторваться от молитвы и перейти к земному!». «Все мы становимся на молитву, а владыке Иоанну на нее становиться не нужно: он всегда в ней пребывает», – говорил о святителе один из его духовных детей, иеромонах Мефодий.

Святой имел обыкновение показываться в разных местах без предупреждения и в неожиданное время; часто посещал больницы и госпитали ночью. Чем вводил в недоумение как больных, которые получали исцеление по молитвам святого, так и врачей, которым оставалось только разводить руками.

«Святитель не был непогрешим, он бывал неправ и без колебаний признавал это, когда обнаруживал. Жизнь его в основе своей была, прежде всего, духовной, и если это нарушало заведенный порядок вещей, то лишь для того, чтобы заставить людей очнуться от духовной спячки», – писал о святителе отец Серафим Роуз, знавший святого с юности.

В 1946 году владыка Иоанн был возведен в сан архиепископа. Под его окормлением оказались все русские, жившие в Китае. С приходом коммунистов он организовал эвакуацию своей паствы на Филиппины, а оттуда – в Америку. Разрешение на въезд для русских беженцев в Штаты он исходатайствовал буквально «приступом», сутками напролет дежуря у дверей кабинетов, терпеливо дожидаясь приема чиновников.

В 1951 году владыку Иоанна назначили правящим архиереем Западноевропейского экзархата Русской Зарубежной Церкви. В эти годы на его плечи легли дела по управлению Русской Зарубежной Церковью и помощь православным церквям во Франции и в Нидерландах.

Слава владыки распространялась как среди православных, так и среди инославных жителей. В Париже диспетчер железнодорожной станции задерживал отправление поезда до прибытия «Русского Архиепископа». А в одной из католических церквей местный падре пытался вдохновить молодежь следующими словами: «Вы требуете доказательств, вы говорите, что сейчас нет ни чудес, ни святых. Зачем же мне давать вам теоретические доказательства, когда сегодня по улицам Парижа ходит святой Иоанн Босой».

«Церковь, внутренне крепкая благодатью Божией, является для православных христиан “градом Божиим”, Божиим жительством, из которого идет путь к Небесному Иерусалиму. Различные бедствия потрясали мир, исчезали народы, гибли города и государства, но гонимая и даже внутренне раздираемая Церковь стоит непоколебимо; ибо врата адовы не одолеют ее», – из проповеди архиепископа Иоанна в праздник Воздвижения Креста Господня.

На склоне лет владыку Иоанна перевели в самый крупный кафедральный приход Русской Зарубежной Церкви – в Сан-Франциско. Ситуация внутри русской общины в тот период сложилась непростая; в нем видели единственного пастыря, способного восстановить мир. К обычным обязанностям прибавились хлопоты, связанные с возведением кафедрального собора в честь иконы «Всех скорбящих Радость» и забота о пастве в условиях, когда жизнь по «законам мира» проникла и в церковную ограду, стремясь вытеснить нормы христианской этики.

Как-то в канун дня памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского часть его прихода оказалась вовлеченной в празднование американского «Хэллоуина». И тогда, к полному изумлению и стыду участников, владыка пришел на этот «бал» и, не проронив ни слова, медленно обошел зал, заглядывая в лица.

А затем уже немолодого архиепископа ожидал суд, на котором ему был предъявлен иск в «сокрытии собранных на строительство собора средств». В конечном итоге выдвинутые против него обвинения были сняты. Во время процесса особенно ясно проявилась еще одна черта его духовного облика – детское незлобие, удивительно мирное состояние, с которым он встречал выпады в свой адрес. Не только во время следствия, но и после, в кругу близких, владыка воздерживался от воздаяния «подобным» и на вопрос, кто был виновником смуты, отвечал просто: «Диавол».

«Когда человек поднимается на высокую гору, он старается освободиться от лишней тяжести. Чем меньше человек нагружен, тем легче ему подниматься и тем выше он сможет подняться. Подобным образом чтобы духовно возвыситься, нужно, прежде всего, освободиться от греховной тяжести. Эта тяжесть снимается покаянием при непременном условии, что мы изгоним из себя всякую вражду и простим каждому, кого мы считаем виноватым перед нами», – говорил этот удивительный святой.

Несколько человек утверждают, что святитель Иоанн знал о времени и месте своей кончины. 2 июля 1966 года он отслужил Божественную литургию и после службы молился в алтаре еще три часа. Умер святитель несколькими часами позже в своей комнате, молясь перед чудотворной иконой Божией Матери «Знамение», без предварительных признаков какой-либо болезни.

Мэрия Сан-Франциско сделала исключение, разрешив похоронить святителя, несмотря на санитарный запрет, в «черте города», в усыпальнице кафедрального собора в честь образа Божией Матери «Всех скорбящих Радость». В 1993 году были обретены нетленные мощи святителя. А в 1994-м, в день преставления, было совершено его прославление.

Татьяна Уютова

Поделиться в: