Наши церковные бабушки

Однажды я стала свидетелем такой картины. В Свято-Троицком кафедральном соборе завершилась вечерняя служба, и люди, выходя из храма, увидели Владыку. Он был в отъезде и только что появился на территории епархии. Прихожане подходили под благословение, о чем-то спрашивали, а бабушки, постоянные прихожанки храма, все, как по команде, устремились к нему со словами искренней радости: «Владыченька, как давно Вас не было!». И столько в этом обращении тепла, доверия, искренности, что невольно подумалось: такое отношение может быть только в тех людях, кто глубоко и преданно любит Церковь и своего архипастыря.

Они меня радуют и утешают

Эта статья и родилась по благословению Епископа Покровского и Николаевского Пахомия, которому давно хотелось отдать дань почтения нашим замечательным церковным бабушкам. Хотя, если серьезно заняться этой темой, следует писать не газетную статью, а книгу. Судьба каждой героини статьи этого заслуживает. О феномене наших российских церковных бабушках размышляет Владыка Пахомий.

– История конца ХХ века показывает, как после тяжелейшего гнета, отлучения людей от Бога Церковь, получив свободу, стала быстро наполняться самыми разными людьми. Потом этот процесс чуть замедлился, но никогда не было таких времен, когда люди вообще не приходили в храмы. Какими бы трудными ни были эпохи, всегда находятся живые души, которые ищут Бога и идут за Ним. И так будет всегда, я в этом глубоко убежден.

Почти столетие наша Церковь в основном была заполнена бабушками – непреклонными и самоотверженными, выстрадавшими свою веру в безбожной стране. Для них не было сомнения, что они должны нести этот крест и жертвовать для Церкви всем. Она занимала главное место в их жизни.

Поэтому, когда стали открываться храмы и наполняться верующими, наши церковные бабушки очень ревностно, порой слишком сурово встречали на своих приходах новых людей. Отсюда и появились рассказы о «злобных церковных бабушках», оберегающих храмы от тех, кто без страха и благоговения входит в них. Происходило это не от злобы, а от любви. Когда ты чем-то сильно дорожишь, то всегда готов встать на защиту.

Я с сожалением замечаю, что наших замечательных бабушек, наших мироносиц, настоящих защитниц веры становится все меньше и меньше. Сегодня в храмах большинство прихожан – люди среднего возраста, много и молодых. Это искренне верующие люди, но это уже другое поколение, и оно меняет лицо Церкви.

Сегодня человек в храме, возможно, вежливее, воспитаннее, сдержаннее, но он не готов так жертвенно служить Церкви, как это делали наши верные бабушки. Новое поколение прихожан — уже не столь мощные воины Христовы, какими были и еще, слава Богу, остаются наши бабушки. Я называю их нашей церковной элитой, церковными труженицами.

Один мой знакомый батюшка, служивший в сельском храме, рассказывал, как деревенские старушки, это было в 90-е годы, шли пешком из соседних сел на воскресную службу за 30 км! Приходили поздним вечером, ночевали в какой-нибудь сторожке, сами заготавливали дрова, топили печь и спали все вместе вповалку. Священник как-то привез для них машину дров. Так они, забыв про усталость, встали живой цепью и за пять минут ее разгрузили. И таких примеров множество! Это были настоящие русские женщины, прошедшие войну, сидевшие в сталинских лагерях, работавшие на лесоповале — их никакими трудностями не напугаешь.

На наших церковных бабушек я всегда могу положиться, на любую просьбу они, не задумываясь, говорят: да. Это выражение любви и величайшего благоговения и ко мне, как к пастырю, и ко всем служителям Церкви, стоящим у престола Божия. Для них храм – самая главная святыня в жизни, и от него выстраивается вся их остальная жизнь с ее семейными заботами и проблемами. На первом месте всегда Бог. Сейчас такое отношение к Церкви, как к Небу на земле, редко встретишь.

У меня к нашим бабушкам самые теплые чувства. На их любовь я отвечаю взаимностью, с удовольствием с ними общаюсь, они меня радуют и утешают. Многим знакома наша прихожанка баба Валя (Валентина Ивановна Бурмистрова). Она настолько искренне любит всех батюшек, что обязательно к каждому подойдет, обнимет, скажет доброе слово, сразу чувствуешь – родная душа. Мне кажется, не только Церкви, но всему нашему обществу сегодня не хватает таких людей. Одним своим внешним видом они напоминают о Боге, о таких вечных ценностях, как смирение, милосердие, любовь и терпение.

Бабушка Валя

Валентину Ивановну, о которой рассказал Владыка, я заметила в храме давно. Невысокая старушка всегда скромно стоит позади всех, почти у дверей, а когда подходит к священнику, на ее лице светится такая радость, такое умиление, что кажется, нет для нее на свете дороже человека, чем батюшка. Подумалось: одинокая.

А когда познакомились, узнала, что бабушка Валя очень общительный человек, живет вместе с дочерью и зятем, вырастила внучку и троих правнуков. Это ее семья, ее дом, но в полном смысле слова родной дом и храм. Почти во всех храмах она успела поработать, знает всех батюшек по именам, за всех молится. Их фотографии бережно хранятся в семейном фотоальбоме, а на самом видном месте в красивой рамке ее совместное фото с Владыкой. Для нее каждый священник – ангел. Так прямо и сказала: «Они ангелы». Ее вера проста и искренна, никакой показной церковности. Верит, как дышит.

– В войну меня мама, спасая от голода, отправила из города в глухую деревню к деду с бабушкой. Они меня воспитали, научили молиться, ходить по воскресным дням в храм. Достатка в доме не было, жили в войну, как все, бедно, голодно, но по субботам к нам в дом всегда приходили нищие, их кормили, стирали их одежду, оставляли на ночь. А утром дедушка обувал постояльцев в новые лапти – он сам их плел, давал в дорогу хлеба. С малолетства я знала, что помогать немощным и жертвовать храму – богоугодное дело.

Храм был всегда самой большой отрадой в моей жизни. И когда уже в городе училась в школе, не боялась ходить в церковь, мне было все равно, что обо мне скажут. На заводе музыкальных инструментов, где отработала 40 лет, тоже все знали, что я верующая. Помню, директор подошел и просит: «Валь, окрести моих внуков». Меня даже с работы отпускали, и я ходила, крестила детей.

Когда ушла на пенсию, отец Василий Ефремов, Царство ему Небесное, предложил поработать в крестильной. Десять лет проработала с радостью. Покровская церковь тогда была единственной в городе, по воскресеньям со всех сел привозили младенцев крестить, очень много крестили. Когда начали строить другие храмы, я каждый день ходила помогать, и деньги собирала, и иконы дарила.

Я всех батюшек люблю, всем стараюсь помочь. Когда Владыка стал приходить к нам в Преображенский храм, говорю своим подругам: «А почему мы Владыку не встречаем со свечами? Если духовенство всегда встречает его торжественно, почему и нам не встречать его так же?» Мне это сердце подсказало, так теперь и делаем. Как его не уважать и не почитать, если он за всех нас молится? Иногда стою в храме и думаю: если вдруг кто-то решится войти и обидеть Владыку или любого священника, сразу кинусь их защищать. Вот такие у меня бывают мысли.

Меня часто спрашивают: «Вот ты в церковь ходишь, а как ты живешь?» Да я без Бога никогда ничего не делаю, даже не начинаю, пока не подойду к иконе и не помолюсь. Я очень грешная, мне без Бога, без Церкви никак нельзя.

– Скажите, Валентина Ивановна, что самое главное нужно христианину для спасения?

– Бога никогда не забывать и о грехах своих помнить. Господь милостив и благ, Он кроток и смиренен, и мы должны стараться быть такими. Хотя бы чуть-чуть. Давай чай попьем?

Так закончилась наша долгая беседа с Валентиной Ивановной в ее уютном, теплом доме, и подумалось: ведь мы с ней почти ровесницы. А я, неофитская бабушка, чувствую себя рядом с таким светлым, умудренным и благочестивым человеком пустым сосудом, который, не знаю, успею ли наполнить?

Матушка Манефа

Матушка Манефа (в миру Вера Николаевна Тюрина) давно стремилась к монашеству, но не решалась. А когда дети и внуки выросли, умер муж, приняла монашеский постриг. Это событие произошло недавно. Но уже четверть века она бессменный староста храма во имя святого мученика Иоанна Воина в селе Лавровка Краснокутского района. Она – центр церковной жизни сельского прихода. В отсутствии священника монахиня Манефа сама проводит службы мирским чином.

– Я хотела жить только для Бога, но и свое село, свой маленький храм, в который вложено столько души и сил, жалко было бросать. Потому и колебалась между монашеством и мирским служением. Решила посоветоваться с нашим Владыкой. Я знала, что он мудро поступит, и Владыка мой монашеский постриг совершил и благословил оставаться в родном селе, где начинается строительство нового большого храма, и нужна моя помощь.

Все эти годы, начиная с 95-го, я только храмом и жила (пока это всего лишь молельный дом), всем приходом его строили, вместе украшали. Мне муж покойный говорил: «Ты уж возьми раскладушку и ночуй там. Зачем домой-то приходить?» Все, что в моей жизни было хорошего, – это семья и Церковь.

Я хоть и была всегда верующим человеком, но по-настоящему стала воцерковляться поздно, в 90-е годы, когда партия распалась. Была человеком партийным, в передовиках ходила, но моя партийность вере не мешала. Бывало, идешь в райком на собрание, а про себя читаешь «Живый в помощи». Знаю, что и другие наши сельские коммунисты тоже молились. Я думаю, что и партия так легко и быстро развалилась, потому что настоящая вера у большинства людей была не в коммунизм, а в Бога.

Скорблю лишь о том, что по молодости силы растратила, а сейчас уже физически бывает трудно нести монашеское послушание. А так хочется быть полезной Господу. Вся моя жизнь сейчас только в Церкви.

Сколько искренности в этих словах, и сколько таких замечательных бабушек стоит рядом с нами в храме. Приглядитесь к ним получше, нам так необходим пример их простой, глубокой, сильной веры.

Поделиться в: