Форпост русской веры

Прежде чем мы познакомились с настоятелем храма в честь Казанской иконы Божией Матери в поселке Александров Гай протоиереем Сергием Буриковым, я увидела на сайте прихода видеоролик, где двое мужчин в рабочей одежде и одинаковых банданах ремонтируют помещения, умело обращаясь со строительными инструментами. Кто из них священник – понять было трудно, пока отец Сергий не обратился к односельчанам с просьбой оказать помощь в ремонте воскресной школы. Наша встреча с батюшкой и началась с вопроса – откликнулись ли люди на призыв своего пастыря?

«Ваша вера сильнее!»

– Общими усилиями школу отремонтировали, даже глава администрации Сергей Анатольевич Федечкин поучаствовал в стройке. Нам очень с ним повезло, он сам алгайский и много делает полезного для благоустройства села и для нашего прихода. Каждый прихожанин у нас несет послушание: кто в храме, кто на его территории. Ни сторожей, ни уборщиц не держим, все трудятся во славу Божию. На малых приходах иначе не выживешь. В прошлом году я отпел девять наших прихожан, умерли от коронавируса, это большая утрата.

– Трудности, наверное, еще и в том, что Алгай граничит с Казахстаном, вероятно, половина населения – мусульмане?

– Больше, 70%.

– Не зря епископ Пахомий в одном из своих выступлений назвал алгайский приход «форпостом русской веры». Вам, вероятно, приходится всеми силами его укреплять.

– Когда мы только приехали в Алгай, матушка пошла в сельский магазин за продуктами. Заходит, а там одни казахи, и продавец, и покупатели, и все говорят на родном языке. Она почувствовала себя неуютно. Но стали жить и поняли, что народ этот очень гостеприимный и миролюбивый. Если вас пригласили на чай, будьте уверены, что ради гостя зарежут барана. Так что пить чай по-алгайски – это значит попасть на обильную трапезу!

Казахи всегда жили рядом с русскими, и отношение к Православию у них такое же уважительное, как к исламу. Приглашают, к примеру, освятить дом. Прихожу, спрашиваю: «Есть крещеные?». Нет. «А что же позвали?» Отвечают: «Ваша вера сильнее!» Особенно они почитают блаженную Матронушку. Зайдут в храм, свечку поставят и молятся ей по-своему. А уж на Крещение Господне все село приходит в храм за святой водой, русские и казахи вместе купаются в проруби на реке Узень. Как-то в Крещенский сочельник казахские дети спрашивают у русских ребят: «А у вас тоже праздник?».

– Так у вашего прихода большой потенциал?

– Это так кажется. У казахов очень развито чувство общины, поэтому, прежде чем креститься, они хорошо подумают: что скажет община? Хотя несколько казахов у нас на приходе есть, я сам их крестил.

– Отец Сергий, как вообще Вам живется среди чужого народа?

– Уважительное отношение к священнослужителям у казахов в культуре, и все-таки мы для них иноверцы.

– При всем уважении к Вам?

– Да, потому что для них Православие – это все равно чужая вера, и они таким образом выражают свое отношение к ней, без всякой злобы, просто совершают привычный ритуал. При этом ежегодно мы проводим Рождественский и Пасхальный фестивали, и большинство их участников – казахские дети. Собирается до 200 человек.

– А в мусульманских праздниках Вы тоже участвуете?

– В больших – да. Но вот когда мы отмечаем 15 февраля очередную годовщину вывода советских войск из Афганистана, имам никогда не приходит. Афганистан – исламская страна. Здесь мы не вместе.

Надо быть человеком

– Вам приходится быть политиком.

– Прежде всего, надо быть человеком. Я и сыновей своих приучил к тому, что мы на особом счету, на нас, как на семью православного священника, внимательно смотрят. Следят не только за поведением детей, смотрят, что у нас в огороде, что возле двора, аккуратные ли мы хозяева, что умеем делать своими руками и т.д. И когда я выхожу с лопатой, чтобы навести порядок возле храма, или ремонтирую воскресную школу, они это замечают, оценивают. Мой отец был хорошим столяром, и мне передалась любовь к дереву. Небольшие киоты для храма делаю сам, у меня и станок столярный есть.

– Как Вам удается любить разных людей, даже тех, кто враждебно относится?

– Если Христос молился на Кресте за своих врагов, то мы тем более должны жить в любви с теми, кто рядом. Мои родители были целинниками, я учился с казахами, рос с ними, так что я в привычной среде. Интересно, что у казахов не принято обсуждать личные или духовные проблемы с имамом, а к священнику они идут с этими вопросами, особенно женщины. На улице могут остановить и начать беседу, правда, сначала оглянутся – не видит ли кто?

– Скажите, отец Сергий, каким Вам видится будущее прихода?

– Не знаю, стоит ли об этом говорить, но сегодня моя задача – сохранить приход. За время пандемии он сократился вдвое, приходится искать любые источники доходов. Думали даже организовать небольшое предприятие по оказанию ритуальных услуг. Мне нетрудно гроб сделать, но только начал мастерить, как заболел ковидом. Так одна прихожанка пришла к нашей свечнице и говорит: «Таня, скажи батюшке – пусть больше не делает гробы!»

Возможно, получится открыть пекарню, спонсоры обещали помочь с приобретением оборудования. По-иному не выживешь. Большая надежда на местное казачество. Казаки станичного казачьего общества – опора прихода. Потомственный казак Андрей Иванович Краснов – наш первый помощник. Он хоть и не педагог, но сумел собрать детей, увлечь их интересным делом. Так в селе появился кадетский клуб «Казачок», ребята изучают традиции казачества, посещают службы.

Служить Богу и людям

– Отец Сергий, Вы же учились в институте культуры, к какой профессии себя готовили?

– Хотел стать музыкантом, с детства играл на народных инструментах, но в трудные 90-е надо было выживать. Чем только ни занимался, чтобы прокормить семью, пробовал все и труд деревенского жителя узнал в полной мере. Все пригодилось, когда стал батюшкой на сельском приходе. Здесь ты должен быть и строителем, и электриком, и певчим, и педагогом.

Нужно было создавать хор – помогло музыкальное образование. Сначала он был смешанным, бабушки пели с молодежью, и это было не очень хорошо. Пришлось хор делить, были обиды, недовольства, но потом поняли, что так гораздо лучше. Молодежь поет на воскресных и праздничных службах, на остальных – бабушки. Поют, стараются, после службы спрашивают: «Как мы сегодня пели?» Я отвечаю: «Молодцы, расцеловать бы вас за усердие!» Кстати, единственный мужчина-регент в Заволжье – это наш певчий Анатолий Тюрин. Свою будущую супругу Ксению (она тоже поет) он нашел в храме, благодаря ей пришел к вере, стал нашим прихожанином. Сейчас это настоящая православная семья, воспитывают трех детей в христианских традициях.

– Интересно, как Вы священником стали?

– Мы с женой в молодости увлекались многими духовными практиками, пробовали все, что было тогда модно. Но когда у нас родились двойняшки с проблемами со здоровьем, мы перебрались жить в село Золотое Красноармейского района, там и покрестили детей и сами приняли Православие.

Местный батюшка, узнав, что я музыкант, позвал в хор, потом неожиданно предложил поступить в духовную семинарию. И я стал в 33 года семинаристом. Перебрались в Саратов, жили с детьми в общежитии, было очень трудно, денег не хватало, но это был период неофитского горения, и мы его пережили вместе с супругой. А уже через год меня рукоположили, так и началась моя священническая жизнь.

– Не хотелось в город перебраться? Все-таки в городе легче.

– Принцип служения везде один и тот же – служить Богу и людям. Какая разница – где?

Поделиться в: