Встреча со Христом возможна всегда

Высокий, монументальный, устремленный куполами и крестами в небо, собор в честь Воскресения Христова, стоящий в центре города Николаевска (Пугачева) – один из красивейших древних храмов Саратовской митрополии. В нем все дышит историей и святостью, и судьбы многих горожан тесно связаны с этим величественным храмом. О пути к вере одного из них, иеродиакона Виссариона (Передёры), наш рассказ.

«Володя, иди в алтарь!»

Впервые маленького мальчика привела в храм бабушка, к которой семья приехала на лето погостить. Родители даже не подозревали, чем завершилась прогулка с бабушкой по городу, пока малыш, вернувшись домой, не показал, как ему отрезали прядку волос и как священник махал кадилом. Отец, кадровый военный, понял, что сына тайком крестили, но его воинская часть находилась далеко, в Молдавии, никто туда писать не будет, и он махнул рукой – ну и ладно!

В жизни сына, получившего советское воспитание, интереса к вопросам веры не проявлялось. До сорока лет он ни разу не перешагнул порог храма, но все чаще задумывался о смысле жизни, хотя все в ней складывалось вполне благополучно.

Однажды в руки попалась книга «Жизнь двенадцати цезарей» – сборник жизнеописания римских императоров от Юлия Цезаря до Домициана. Читая историю жизни самого жестокого римского правителя Нерона, он был поражен тем, какие муки претерпевали первые христиане, добровольно обрекая себя на смерть за Христа. Наверное, к тому времени проросло зерно веры, заложенное много лет назад в Таинстве Крещения, о котором он почти забыл. Захотелось больше узнать о христианстве, Православии, и мужчина начал заходить в храм. В тот самый, Воскресенский, где когда-то был крещен.

– Я начал ходить на службы, не зная ни одной молитвы, сознавая, что, может быть, не стану образцово воцерковленным человеком. Но было понимание, что мой довольно поздний приход в Церковь не случаен: я должен был разобраться с мучившими меня вопросами. Старался чаще бывать на службах, впервые в 42 года исповедовался и причастился. И понял, что мне стало легче.

В 1993 году к нам в храм приехал архиепископ Саратовский и Вольский Пимен (Хмелевской), раз в год он совершал такие поездки. Церковная жизнь в губернии только начинала возрождаться, штат у архиерея был небольшой, и наш настоятель священник Анатолий Капцов, знавший меня как прилежного прихожанина, подошел и просто сказал: «Володя, иди в алтарь!» Я так обрадовался: надо же, как повезло! Впервые в жизни увидел живого архиерея, узнал, что происходит за царскими вратами, помогал в богослужении.

«Смотри внимательно, – сказал мне другой батюшка – отец Олег Кудрявцев, – может, ты единственный раз в жизни переступаешь порог алтаря». Я и сам так думал, в то время не было принято мирян привлекать к службе. Прошло долгих двадцать лет, прежде чем я снова встал у Престола. Уже в духовном сане.

– Почему же так поздно?

– Встреча со Христом возможна всегда. У меня была интересная и ответственная работа в «Газпроме», я любил свое дело, которому отдал почти 40 лет, и оно было главным в жизни. С годами духовное состояние человека меняется, начинаешь понимать, что все в жизни от Бога. Во всем, что с тобой происходит, видишь Его руку.

– Супруга тоже была верующей?

– По-моему, неверующих людей не бывает. Каждый все равно верит, хотя и хорохорится, но коснись его беда, сразу вспоминает о Боге. Жена не ходила в церковь, но однажды, вернувшись со службы, застал ее в слезах. Спрашиваю: «Люда, что случилось?» Оказалось, она в мое отсутствие открыла впервые Библию и прочитала книгу Екклесиаста о бренности всего сущего на земле, и это ее поразило. Наверное, слово Божие так и должно влиять на мыслящего человека, проникая в его душу, изменяя его внутренне. Когда ее не стало, я понял, что в то время моя жена уже предчувствовала свою грядущую болезнь и в Боге искала смысл человеческого бытия.

Господь протянул мне руку

– Отец Виссарион, почему Вы решились на монашеский постриг?

– У меня и мыслей таких не возникало. Уйдя на пенсию, я чаще стал бывать в храме, самостоятельно выучил церковнославянский язык, свободно мог читать Псалтирь и Новый Завет. Однажды после исповеди батюшка неожиданно отправил меня на клирос. Из-под епитрахили я прямиком пошел осваивать церковное пение и чтение, и это послушание стало ступенью к духовному сану.

– Вы не были готовы к такому повороту судьбы?

– Нет, конечно. В один из своих приездов владыка Пахомий услышал мое чтение и заговорил со мной о монашестве. К этому времени я уже был вдовцом, и он хотел узнать, готов ли я служить Богу в монашеском чине.

– Как Вы думаете, что он увидел в Вас?

– Не знаю, он ведь владыка, у него и масштаб видения людей особый. Епископ перед Богом отвечает за всю епархию, поэтому он очень внимателен к людям.

– Как Вы восприняли такое предложение?

– Как тонущий человек, которому Господь протягивает Свою руку. Разве от этого можно отказаться? Мне шел седьмой десяток, и был только страх – смогу ли жить монашеской жизнью? Но когда я возвращался домой из Иргизского Воскресенского монастыря, почувствовал, что душа моя успокоилась. Такого мира и покоя я никогда раньше не испытывал. Непередаваемое чувство. Через месяц, в декабре 2013 года, была совершена диаконская хиротония, и с тех пор я служу в нашем храме, куда много лет назад бабушка впервые привела меня креститься.

«Пока есть силы – служи!»

– Вам не хотелось получить духовное образование и стать священником?

– В семинарии я бы занимал чужое место, предназначенное для молодых. Сами посудите: если бы я ушел на учебу, кто бы служил в соборе? Высшее образование у меня есть, а церковную науку я со временем освоил.

Сейчас, на склоне лет, вспоминая всю свою жизнь, могу сказать, что всегда был сержантом, начиная с армии. Если провести параллель с церковной иерархией, то это как раз диакон. В «Газпроме» я был не газовиком, а связистом, это тоже не главная, а второстепенная должность, хотя и важная часть сложного газпромовского хозяйства. И так всю жизнь. Я никогда не был на первых ролях, а немного сбоку, то есть на должностях младшего комсостава. Значит, Сам Бог велел мне оставаться диаконом. Чин диаконский мне вполне по силам.

– Отец Виссарион, Вы книгочей. Что читаете помимо духовной литературы?

– Люблю исторические книги, мемуары. Из классиков любимый автор – Лесков. Более русского писателя не знаю. Очень люблю Мельникова-Печерского. Его знаменитые романы «В лесах» и «На горах» с увлекательным сюжетом – настоящий литературный кладезь и лучшие произведения о старообрядцах, хранителях старины. Сам писатель был чиновником по делам раскольников и написал книги, рассказывающие о быте, традициях трудолюбивого непокорного раскольничьего народа. Очень советую этого автора нашим православным читателям.

– В истории Православия было много сложных, трагических страниц, да и сегодня не простые времена. Скажите, Вы с оптимизмом смотрите на будущее нашей церковной жизни?

– Конечно, с оптимизмом и надеждой. Особенно, когда наблюдаю, сколько детей от младенцев до отроков сегодня принимают Причастие. Это радует. Давайте помнить слова Спасителя: Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18).

– Что бы Вы хотели в этой жизни успеть сделать для Бога, Церкви, для себя?

– Верно служить Богу и Церкви, для чего Господь и призвал меня. Для себя хочу только одного – не умереть без покаяния и Причастия. Мне как-то один батюшка сказал: «Пока есть силы – служи. Покуда служишь, будешь по земле ходить». Я и хожу. 

Поделиться в: