Я такая, как все

Тамара Михайловна Алексеенко родилась до войны, когда большинство храмов было разрушено, а ее юность и зрелые годы пришлись на антицерковную эпоху. Долго пришлось уговаривать старейшую прихожанку Свято-Троицкого собора Покровска (Энгельса) рассказать о своем пути к Богу: «Зачем? Я такая, как все!». Мы и стараемся успеть рассказать о каждой из них, мироносицах двадцатого столетия, и поэтому очень благодарны за простой человеческий разговор, на который Тамара Михайловна все-таки согласилась, и надеемся продолжить цикл подобных бесед с другими старейшими прихожанками нашей епархии.

– Тамара Михайловна, Вы росли в то время, когда гонения на любое проявление религиозности были вполне узаконены, а люди, не скрывающие своей церковности, могли и пострадать. Как же в таких условиях в человеке могло появиться религиозное сознание, вера в Бога?

– Благодаря родителям. Они были людьми верующими, без молитвы за стол не садились, но времена были такие, что веру свою они не демонстрировали и нас, четверых детей, молиться не заставляли. Боялись, что в школе узнают, и у нас будут неприятности. Но на большие праздники мы с родителями всегда ездили на лошадях или добирались пешком до Саратова, шли на службу в Троицкий храм, другого тогда не было. Хорошо помню, как на Крещение на Волге вырубали большой крест, а толщина льда иногда доходила до метра и даже больше, оттуда черпали крещенскую воду и несли домой. На Троицу тоже всей семьей ходили в храм. Помню, как в начале одного лета стояла сильная засуха, и люди, придя на праздничную службу, всем храмом просили дождя. Вышли – а дождь стеной! Не забуду, как люди радовались, как падали на колени и горячо благодарили Господа за Его милость. Так что уважение к вере воспитали во мне родители, но, повзрослев, я не сразу пришла в Церковь.

– Когда же это произошло?

– Гораздо позже, можно сказать, в зрелом возрасте. У меня был уже взрослый семейный сын, военнослужащий, они с женой жили в Польше, где проходила его служба. И вдруг сноху привозят домой со страшным диагнозом – рак. Молодая жизнелюбивая женщина умирала на моих глазах, вот тогда я вспомнила о Боге. Молилась день и ночь, но Господь забрал ее, а нам с мужем остался на попечение внук Сережа, ему тогда не было и года. Работа, маленький Сережа, домашние дела отнимали много времени, но, забирая внука из детского сада, по дороге домой я ненадолго заходила в наш Троицкий храм, поставлю свечку и уйду. До десяти лет внук жил с нами, и только когда сын вновь женился, переехал к отцу. Вот тогда я и стала ходить в храм постоянно, и если мне говорили: «Тамара, нужно помочь», – всегда откликалась. Нас было несколько женщин, которые после службы всегда задерживались, чтобы прибраться в храме. Мыли полы, чистили ковровые дорожки, подсвечники, из алтаря выносили всю церковную утварь, ее тоже надо было натирать до блеска. В притворе тогда находилась лестница, ведущая на колокольню, под этой лестницей мы после службы собирались попить чаю и перекусить, а потом приступали к уборке. Хорошее было время, радостное.

Моя церковная жизнь начиналась в девяностые годы XX века при протоиерее Георгии Калабине, он был очень строг и требователен, приучал нас к дисциплине. А когда настоятелем стал отец Василий Стрелков, мы все его сразу полюбили. Он был не только очень деятельным, но необыкновенно добрым, любящим пастырем. Например, на Пасху, сойдя с амвона, к каждому подойдет, обнимет, с каждым похристосовается. Отец Василий был священником старой церковной школы, чтил традиции и очень ценил хорошее пение. Великим постом все духовенство поднималось на клирос и вместе с хором пели «Покаяние отверзи мне двери», «На реках Вавилонских». Это очень впечатляло, такого пения я больше никогда не слышала, оно звучало как будто с небес. Слезы сами лились, люди вставали на колени – такой душевный трепет вызывало это пение.

С отцом Василием, сейчас он почетный настоятель храма Сретения Господня в Саратове, я до сих пор общаюсь, мы постоянно перезваниваемся. Обоим уже за восемьдесят, есть, о чем вспомнить, о чем поговорить. Когда батюшка был назначен настоятелем в Саратов, мы часто ездили к нему, благоустраивали этот небольшой храм в Елшанке, помогали и деньгами. Однажды мне позвонила работница храма: «Тамара, приезжай, надо к празднику в алтарь дорожки купить». Я тут же денежки собрала и отвезла. Как-то отец Василий был у меня в гостях и посадил в саду персиковое деревце, такую оставил о себе память. Дай Бог ему здоровья! И с другими священниками, которые служили в нашем храме, связи не теряем. Мы своих батюшек не оставляем. Отец Сергий Захарья после службы в Троицком соборе стал настоятелем храма Рождества Христова в селе Вязовка. Это он нашел главную святыню храма – распятие XVIII века, об этом событии тогда много писали. Оно было отреставрировано, установлено в храме, и люди стали свидетелями исцелений и других чудес от спасенного батюшкой распятия. Мы часто ездили к отцу Сергию, помогали приводить в порядок храм. Приезжали и трудились по несколько дней, ночевали прямо в храме. Батюшка к нашему приезду всегда варил холодец, такой вкусный! Но теперь из всех, кто ездил тогда в Вязовку, осталась одна я.

– Я слышала, что и сейчас, несмотря на свой преклонный возраст, если у кого-то из прихожан беда, Вы тут же откликаетесь.

– Мы привыкли держаться друг за друга, на приходе иначе нельзя. Если вижу, что кого-то долго нет, обязательно позвоню, узнаю, в чем дело, какая помощь нужна. Навещу дома или в больнице, чем могу – помогу.

– А если Вам нужна помощь – придут?

– Обязательно! Как-то после операции возвращаюсь из больницы домой, смотрю – у меня в огороде трудовой десант. И грядки вскопали, и клубнику посадили.

– Тамара Михайловна, есть у Вас любимые святые, к которым Вы в первую очередь обращаетесь, если есть нужда?

– Батюшка Серафим и святой мученик Иоанн Воин. Мой день рождения совпадает с памятью преподобного Серафима Саровского, а 1 августа, когда празднуется обретение его мощей, – день рождения моей дочери. Так что у нас один общий покровитель. А с Иоанном Воином вообще чудесная история произошла. Как-то давно потеряла я сережку, искали по всему двору – не нашли. Кто-то мне подсказал: «Помолись святому Иоанну, он поможет». Я стала молиться, и через некоторое время как будто кто-то направил меня в огород, и там на дорожке я нашла свою потерю. Этот святой защищает от душевных скорбей и обид, поэтому, чуть что, я к нему обращаюсь.

– Тамара Михайловна, а ведь могли Вы так и остаться вне Церкви, если бы Вас не привела в храм болезнь невестки?

– Нет, не могла. Я ведь с детства слышала молитвы и в храм с родителями ходила, это не забывается. А на Пасху к нам на улицу Дубовскую приезжал батюшка и в одном из частных домов совершал праздничную службу. Народу собиралось много, и мы, дети, тоже всегда приходили, ждали, когда начнется освящение куличей. До пасхальной ночной службы куличи никогда не освящали, ведь Христос еще не воскрес! Сейчас делают людям послабление, накануне Пасхи в субботу уже начинают освящение праздничной трапезы.

– А Вы за следование старым традициям?

– Я – за строгие правила. Раньше в храме люди вели себя благоговейно, серьезнее относились к своей вере, во время чтения шестопсалмия стояли, не шевелясь, а сейчас могут и разговаривать, и по храму ходить. Ты же стоишь перед Господом! Как же тогда будешь стоять на Страшном суде, что Ему скажешь? И к таинству Причастия раньше готовились более строго, без исповеди батюшка не благословлял подходить к Чаше, и частое причащение тоже не благословлялось. Не знаю, как правильно, это только Богу известно, но каждый за свои поступки будет отвечать сам.

– Вы считаете, что вера в людях скудеет?

– Господь сказал: Сын Человеческий пришед, найдет ли веру на земле (Лк. 18, 8). Но не нужно унывать, никакая сила не может победить Бога! Нужно только каяться, осознавать свою греховность и регулярно посещать храм Божий.

– О чем Вы сегодня молите Бога?

– Молю о пощаде и прошу, чтобы, как говорят в народе, когда придет мой час, быть хоть с краюшку, но в раюшке.

Поделиться в: