Сейчас крайний срок изменить критерии: не человек — мера всех вещей, а Богочеловек; не временем надо мерить вечность, а время вечностью; не Богочеловека — человеком, а человека — Богочеловеком; не небо — землей, а землю — небом; не разум Божий — умом человеческим, а ум человеческий — разумом Божиим.
Узнав о несчастье, отец Виктор сразу приехал к нам. Я билась в истерике, кричала только одно: «Почему? Почему? Почему?» — и не могла остановиться. Батюшка обнял меня и на все мои: «Почему?» — отвечал только одно: «Не знаю». И этот честный ответ привел меня в чувство.
Полноценное участие детей в богослужении, послушание на приходе нужны для того, чтобы дети, приходя в храм, к Богу, чувствовали себя как дома.
До Святого Причастия оставалось около получаса, когда я обнаружила пропажу: из сумки вытащили кошелек, в котором лежали общественные деньги, собранные на подарки и выпускной вечер в классе старшего сына. Сумма для меня была очень значительная.
Нам обеим казалось, что сделать ничего невозможно, что уйдет Дима без покаяния, в состоянии глубокого алкогольного опьянения. Но то, что невозможно человеку, возможно Богу!
Очень долго у супругов не было детей, из-за чего они сильно печалились, ведь по иудейским обычаям бездетность считалась карой Божией, и таких людей соотечественники подозревали в тяжких грехах.
Те, кто соблюдают посты, читают Священное Писание, что-то понимают в духовной жизни в отличие от тех, кто ничего этого не делает, часто уподобляются фарисеям и смотрят свысока на своих ближних. Читая эту евангельскую притчу, надо обратить внимание на себя: не гордимся ли мы своей «духовностью», не считаем ли себя лучше, достойнее других?
Одно из самых главных дел родительской любви – это очищение своего сердца от страстей.
«Я пришел домой после всенощной и узнал, что в пять вечера родился сынок. Сомнений, что его назовем Николаем, конечно, не было», — вспоминает отец Кирилл.
Достигнув бесстрастия и имея непоколебимую веру, святой Савва приручал диких зверей, исцелял больных и молитвами призвал благодатный дождь на область, которая много лет страдала от засухи и голода.